Последние сообщения блогов

Страна готовится отпраздновать 70-ю годовщину Великой Победы. Война осталась в далеком прошлом – в истории страны да еще в фальсифицированном изложении, но это не от большого ума.

Часто «прокручиваю пленку» своей жизни, особенно годы военной службы в Вооруженных силах, в том числе военные годы, которых мне немного досталось.

Я отношусь к ветеранам последнего военного призыва. В 1944 году мне исполнилось 17 лет, и по закону военного времени был призван в ряды защитников Отечества.

Об этом никогда не забыть

Я сам свидетель издевательств фашистских палачей над военнопленными красноармейцами из лагеря смерти, который располагался недалеко от наших мест. Из него ежедневно вывозили до 70 человек умершими – люди не выдерживали фашистских издевательств и садизма.

В 1941 году на моих глазах в 15 метрах от меня фашисты расстреляли четырех молодых людей – шоферов, по приказу вывозивших в тыл немецкие семьи из поселений, которые находились на территории нашего района.

Как я уже говорил, нам хотелось уйти на фронт до призывного возраста, но приходилось ждать. Война победными шагами приближалась к Европе, и Родина берегла молодежь – без подготовки (обучения) на фронт не брали. Правда, в 1944 году я уже имел военную подготовку – год прослужил в местном истребительном батальоне.

Проводы в Красную армию

И вот в 1944 году настал долгожданный день, когда 1927-й год рождения получил повестки на призыв в армию. Сотни односельчан – в основном женщины, старики, дети и девчонки-сверстницы – пришли провожать нас. Нужно было видеть, как с котомками за спиной, в которые аккуратно были уложены собранная всем миром еда и необходимые на первый случай вещи, мы гордо шагали в райвоенкомат.

По казацкому обычаю односельчане провожали нас далеко за село, омывая начало нашего пути слезами. И плакали не зря. Из ранее ушедших по мобилизации мужчин 70% не вернулись домой, на них пришли похоронки с одинаковым текстом: «…проявив мужество и героизм, погиб за Советскую Родину…».

Как сейчас вижу идущего за колонной новобранцев своего отца-старика, плачущего, спотыкающегося на обочине грунтовой дороги. А как не плакать? В нашей семье на двух сыновей и троих зятьев хранились похоронки, а еще на одного сына извещение – «пропал без вести». Я – самый младший из его детей - шел в строю призывников на жестокую и священную Народную войну.

Прошло более 70 лет, а помню, будто было это вчера, как провожала меня в армию крестная мать (родная мама умерла, когда мне было 6 лет). По казацкому обычаю она просила всех провожающих выйти из хаты во двор. Остались мы с ней вдвоем. В то антирелигиозное время она взяла икону, я встал на одно колено, наклонив голову, мама благословила меня сквозь слезы: «Храни тебя Господь в бою за Отчизну. Возвращайся домой живой и невредимый». Перекрестила меня иконой. Я поцеловал икону, маму, поднялся с колен, поклонился на все четыре угла хаты, поднял голову и твердо, не оглядываясь, вышел из отчего дома.

Учебный лагерь стрелковой дивизии

В облвоенкомате в течение четырех-пяти суток нас распределяли по номерным командам. Что это значило, мы не знали. Погрузили нас в эшелоны, и поезд пошел на восток через Ярославль по Северной железной дороге. Но вначале весь личный состав эшелона помыли в бане, прожарили нашу одежду в спецпункте, накормили дважды горячей пищей, пополнили подсумки пайком и отправили дальше, в Киров. По воле судьбы я был зачислен в команду, которая направлялась в учебный лагерь подготовки кадров для фронта. Он находился в четырех-пяти километрах от станции Юг, что на реке Юг, и в тридцати километрах от города Кунгура.

На станции Юг мы спешились и маршем четыре-пять километров шли в лагерь. Здесь дислоцировалась 48-я учебная стрелковая дивизия Уральского военного округа. По прибытии в дивизию меня зачислили курсантом в 3-ю минометную роту.

Боевая подготовка была насыщена различными формами учебных занятий: строевая подготовка; огневая подготовка из стрелкового оружия; огневая подготовка из всех видов минометов; физическая подготовка, лыжная подготовка; тактическая и тактико-специальная подготовка с боевой стрельбой и совершением марш-бросков на 15-20 километров; изучение материальной части вооружения; полевые выходы на двое-трое суток с устройством ночлега, окопов, обучением разведению костра, самостоятельному приготовлению пищи из концентратов и многое другое. Занятия продолжительностью 10 часов в сутки, в основном практические полевые, несмотря на сильные морозы – порой до -400 °С, не прерывались.

О солдатской дружбе и дедовщине

Не могу не сказать о большой солдатской дружбе среди курсантов-красноармейцев. Несмотря на национальность, социальное происхождение, землячество, разницу в возрасте, мы уважали друг друга, оказывали друг другу помощь и поддержку. Это была настоящая войсковая дружба.

Слово «дедовщина» ни в войну, ни в послевоенной моей семилетней службе солдатской я никогда не слышал. Эта, простите, «зараза» появилась, когда в армию пришли «заевшиеся», «занеженные» люди, не знавшие труда и не познавшие трудностей жизни.

Меня от минометной роты направили на трехнедельную подготовку в дивизию по специальности сапера. В сформированном подразделении занятия проводил пожилой старшина с многочисленными шрамами на лице и руках – следами боевых ранений. Наша задача была – изучить немецкие и советские противопехотные и противотанковые мины, научиться их обезвреживать, изучить миноискатель и уметь им пользоваться, изучить основные взрывчатые вещества, научиться изготовлять зажигательные трубки и подрывать заряды огневым способом. Обучение проходило на боевых минах, зарядах. Я успешно освоил эту программу, и в моей красноармейской книжке об этом сделана запись. Так готовили каждого специалиста по вышеуказанным специальностям для каждой маршевой роты, отправляемой на фронт.

Ленинградский фронт

Вскоре, в конце февраля – начале марта, учебный минометный батальон был переформирован в маршевые роты и отправлен на фронт.

Я, несмотря на мое желание уехать со своими сослуживцами на фронт, в числе двадцати человек от батальона был оставлен для дальнейшего обучения в лагере. Нас планировали выпустить командирами минометных взводов с присвоением офицерских званий.

Однако после месячного обучения нам присвоили звание «сержант», и мы командой были направлены в Прибалтику в 77-ю Симферопольскую стрелковую дивизию командирами минометных расчетов, где приняли активное участие в уничтожении Курляндской группировки немецко-фашистских войск.

© Полковник в отставке Григорий Зацерковный, специально для Русского Запада