Ивар Селецкис: «Флаэрти мне ближе Вертова»

26.10.2012
   


Корреспонденту «Русского Запада» повезло взять эксклюзивное интервью у легендарного латвийского режиссера-документалиста Ивара Селецкиса, лауреата премий «Ника» и «Феликс», посетившего в Калининграде VIII фестиваль кино стран Евросоюза.

На фестивале он представил две своих наиболее известные картины – «Улица поперечная» и ее продолжение «Новые шаги на улице Поперечной», посвященные жизни обычных людей в бедной части Риги. Фильмы озвучивал сам режиссер, придавая им еще большее ощущение гуманизма. 


В личном общении Ивар Селецкис оказался человеком разговорчивым, задумчивым и пребывающим в прекрасной памяти в свои 78 лет. Читатель может не согласиться со всеми высказываниями и идеями режиссера, но послушать этого человека, который видел за свою жизнь больше, чем большинство из нас, и многое из этого зафиксировал на камеру, определенно стоит.

- Какова, на Ваш взгляд, разница между созданием кино в советской и современной Латвии?

- Ну, как у всех. Кончилась государственная монополия на кино, началась частная деятельность, и каждый справляется как получается. Конечно, есть какое-то финансирование, но нет полного финансирования, поскольку государство не берется заказывать продукцию. Это – частное дело.

В этом разница: раньше – получил целую смету на фильм, а сейчас вы должны добывать себе мецената, и так далее. По-моему, так пока везде.

- Если брать первый фильм («Улица Поперечная»), который был снят в Перестройку – как Вы считаете, можно ли было бы сделать что-нибудь подобное, допустим, в брежневские времена?

- Я думаю, да. Потому что в Латвии не было таких правил, ну, что нельзя, и... Все можно, только важна была аргументация – зачем. Так что, я думаю, в этом отношении было бы вот такое. Ничего там крамольного нет. Ну, живут люди, документ все-таки. Тогда мы просто еще не начали этих циклов. Если была аргументация, то можно было доказать. Не могу сказать, что там только черно-белое, нет, такого не было.

- Во всем мире одним из важнейших создателей документального кино считается советский режиссер Дзига Вертов. Как Вы относитесь к его творчеству и влиянию на кинематограф?

- Вы знаете, есть еще Роберт Флаэрти (американец, режиссер классического документального фильма «Нанук с Севера» - прим. Н.Г.). Я больше сторонник Флаэрти и работаю больше в его стиле. Хотя Дзига Вертов мной любим. Он работал в стиле «жизнь врасплох» и на других таких приемах. Я работаю через кинонаблюдение, что похоже больше на Флаэрти.

- Вы в 1966 году закончили во ВГИКе факультет операторского искусства. Каковы Ваши впечатления от этого заведения?

- Самые хорошие. Теперь, зная систему обучения в кинематографе, я могу сказать, что ВГИК – уникальное учебное заведение, поскольку оно дает через пять лет готовый продукт. В других местах это делается по принципу: сперва тут три года, потом еще, еще, и на то, чтобы получить диплом, уходит очень много лет. Человек теряет много в своей жизни. А ВГИК это все совмещает.

При этом, знакомства, киносреда – после ВГИКа иногда бывает ностальгия: найти кого-то, с кем вместе учился. И качество образования – все-таки складывается мышление, там хорошие педагоги. Я могу сказать про ВГИК только самое хорошее, и я рад, что я его окончил.

- В одном из интервью Вы упомянули, что предпочитаете работать с пленкой, а цифровая съемка Вас впечатляет гораздо меньше. Почему?

- В цифровой съемке чувствуется что-то слишком техническое. Как ни странно, у кинопленки возможности шире, и притом она больше охватывает, больше дает человеческих изображений. Вот, например, если брать видео, то там большие перепады, и пока вы настроитесь, уже что-то уходит. Правда, я уже не могу сказать, что Kodak в большом количестве существует, но Kodak дал мне возможность, даже если я не подготовлен – ставь диафрагму 5,6, и все получится. На видео так не будет. Возможно, видео не достигло еще нужного уровня. Трудно сказать, это все субъективные впечатления.

Кстати, «Капитализм» (третий фильм про жителей рижской улицы Поперечной – прим. Н.Г.) полностью снят на HD, потому что это дает очень высокое качество. Есть здесь, конечно, очень большие возможности - проще что-то поменять или смонтировать. Но вообще-то пленка, конечно, человечнее.

- Какие документальные фильмы из истории кино Вы считаете наиболее важными и интересными?

- Вы знаете, это такой вопрос... Я, например, когда-то видел такой фильм «Америка глазами француза». Кажется, режиссер был Рейшенбах или что-то вроде этого (Франсуа Рейшенбах – прим. Н.Г.). Этот фильм был для нас очень большим открытием: это был и широкий экран, и манера повествования, и остроумие, и очень интересный текст. Я вспоминаю из этого фильма всегда такой абзац текста, где он говорит об универмаге. Он говорит так: «Если вы не знаете, что вы хотите, приходите к нам – у нас это есть!» (Смеется.) Знаете, такой текст меня просто потряс – насколько с его помощью можно улучшить фильм! Благодаря этому фильм остался у меня в памяти.

Из остальных, конечно, черно-белые нравятся, и, конечно, Флаэрти - очень человечные фильмы он делал. Я не отрицаю никого, потому что все старые мастера трудились, и сделали поразительные фильмы.

- А вообще, насколько легко было в Советском Союзе увидеть зарубежные документальные фильмы?

- Вы знаете, во ВГИКе это было возможно, а так – нет. Правда, кинообщества устраивали кружки и лекции, проехали по республикам, и люди имели доступ, но это больше касалось актерского кино. А документальные – только на фестивалях. И фактически «рижский стиль», если Вы знаете такой, получился, потому что мы не знали, как делать, и делали свое. А теперь – хуже, все становятся одинаковыми, знания уравниваются, и уже неинтересно.

- Из современных режиссеров-документалистов, кто Вам кажется интересным?

- Их теперь такое количество развелось, что мне даже трудно ответить. Конечно, я всегда слежу, что делает наш любимый ленинградец Косаковский. Я слежу, что делают москвичи – я знаю, что они могут сделать хорошо. Я смотрю, что делает Литва. И потом еще, как ни странно, иногда англичане делают хорошие фильмы.

- А Америка?

- Америка делает тоже хорошие фильмы. Я когда-то видел такой фильм, который, на наш взгляд, был большим достижением – «Поход генерала Шермана», что-то вроде этого (вероятнее всего, имеется в виду ‘Sherman’s March’ режиссера Росса Макэлви, http://www.imdb.com/title/tt0091943 – прим. Н.Г.) – один человек в 90-е годы шел с камерой и делал фильм, который вышел очень любопытным. У них тоже получается. У них, конечно, масса чуши, но есть и хорошие фильмы.

- В обоих Ваших фильмах про улицу Поперечную важную роль играет религия. Каково Ваше отношение к христианской религии?

- Самое доброе. Потому что когда, как сейчас, есть хаос в информационной среде, и присутствуют либеральные взгляды, человек теряет ориентиры, ему нужна поддержка, а он не знает, к кому податься – к сектам, к ясновидцам? И хорошо, когда есть, где найти опору. В этом смысле католицизм, скажем, в Латвии в смутные времена помогал своей консервативностью. Когда было плохо, можно было пойти и получить отдушину. Особенно это женщин касается – иногда им просто негде взять опору, а куда еще пойдешь? Поэтому религия – нужная вещь.

Николай Горелов, специально для агентства "Русский Запад"