Ханс Штимманн: «Калининград – тотальное отсутствие старого города»

На сайте DeutschlandRadio Kultur («Немецкое радио – Культура») 7 ноября 2015 года опубликовано интервью с членом жюри калининградских градостроительных и архитектурных конкурсов «Сердце города» и «Пост-Замок» Хансом Штимманном.

Интервью провела редактор Уте Велти:

- Калининград может предложить немало особенного. Например, своё географическое положение как столица российского эксклава между Польшей и Литвой. Самый известный сын города ещё из того времени, когда он назывался Кёнигсберг, - Иммануил Кант. Там есть Музей янтаря, своё пиво и, конечно, кёнигсбергские клопсы. Но чего Калининграду недостаёт, так это исторического городского центра. Замок был взорван в 1968 году, а запланированное на этом месте здание для городской администрации хотя и было возведено, но из-за ошибочной статики ни разу не использовалось и сейчас представляет собой строительную руину. Теперь грядут изменения, а именно - накануне чемпионата мира по футболу в России и проекта градостроительной концепции «Королевская гора и окрестности», который также включает и архитектурный конкурс. В его жюри сидел Ханс Штимманн, долгое время бывший директором строительного департамента Сената в Берлине.

- Взорванные замки и строительные руины - при этих слова берлинец точно должен вздрагивать? Или?

- Да. Кто едет в Калининград с картинкой из Берлина в голове, так сказать, с отсутствием старого города с этими широкими автомагистралями и вообще с отсутствием исторической центральности – вот, кто приезжает в Калининград, тот говорит себе: я даже не думал, что может быть что-то, превосходящее это представление. Калининград – это, так сказать, тотальное отсутствие старого города. Там нет ничего. Центр состоит, в принципе, из двух больших перекрёстков, перекрёстков автобанов, один из них – эстакада, которая проносится над старым городом, и шестиполосная магистраль по ареалу вокруг замка. И внутри него стоит эта упомянутая вами колода Дома советов, так и не законченного. Где-то в кустах, в парке, стоит Кафедральный собор. То есть какая-то жуткая ситуация, которая открывается нынешнему посетителю в Кёнигсберге, который едет туда в первый раз.

- Архитектор способен дать ответ этим вызовам?


Ханс Штимманн. Фото: Пётр Старцев.

- Архитектор – это одна часть вопроса. Самое важнейшее, собственно говоря, то, что калининградцы, сегодняшние калининградцы, то есть нынешний бургомистр, нынешний губернатор, главный архитектор и, я подозреваю, целый ряд других людей, воспринимают эту пустоту как дефицит.

После всего процесса вокруг бывшего Кёнигсбергского замка должна возникнуть застройка из небольших элементов. Остров Кнайпхоф, то есть то, что большинство скорее воспринимает как Старый город, должен остаться зелёным, должен быть преобразован, трансформирован он уже, но должен ещё трансформироваться в парк, что характерно - в парк имени И. Канта, и, так сказать, из нынешнего состояния, из нынешнего зелёного острова и что от него ещё осталось. А большие магистрали, разделяющие город обе большие магистрали должны быть радикально сужены, снесены, должны быть построены новые мосты над Преголей. Должна произойти критическая – я всегда использую это выражение, которое мы всегда использовали здесь в Берлине – реконструкция Старого города, именно критическая. Не восстановление один к одному как действительно старый город, а должны сочетаться фрагменты новейшей истории после 1945 года, как советского и российского города.

- И какое решение было принято?

- Архитектурное бюро из Санкт-Петербурга предложило эту концепцию, то есть зелёный остров Кнайпхоф и повторная застройка небольшими элементами, то есть застройка мещанского типа, то есть никаких больших кварталов, а узкие городские дома на той стороне, где замок, и ликвидация широких магистралей. Это было Гран-при, которое было вручено жюри. И, как обычно в таких процедурах происходит, бургомистр и губернатор тоже участвовали в голосовании. Но когда они снова пришли в себя после работы в жюри, они сказали: ёлки-палки, то есть сейчас, по сути, было решено эти широкие магистрали сузить, как это было предусмотрено, и потом они, уже тогда, когда они ещё раз поразмыслили, сказали: нет, мы не можем так делать. Мы тогда возьмём не первое место, а возьмём второе место, которое похоже, но чуть больше…

- …допускает транспорта.

- Немножко больше транспорта, об этом и речь всегда, то есть типичная история. Другой вопрос, что происходит во втором конкурсе, то есть конкурсе вокруг замка, по которому мы сейчас принимали решение. Должен возникнуть культурный центр с помещениями для выставок и концертов, то есть такая чудесная содержательная концепция. Но, как все знают, Россия, а Калининград – часть России, находится в экономическом кризисе. Все инвесторы, которых встречаешь на авиарейсе туда, в Калининград, говорят: о-о, не думаю, что в данный момент мы, например, будем строить отель в Калининграде, и уж точно не крупный офисный центр, и уж точно никто не может предполагать, что у России сейчас есть силы на строительство большого концертного зала в данной ситуации. Тут я очень скептически настроен. Если Путин или федеральное правительство когда-нибудь посчитают, что они должны там что-то сделать, должны воплотить в жизнь этот проект, тогда это и произойдёт. Но силами региона, который и был устроителем этого конкурса, возможностями города этого не осилить.

- Ну, то есть какого опыта Вы набрались в этом конкурсе?

- Я познакомился с городом, который мне очень близок, который очень близок Берлину – это же город коронации для Берлина. И если сесть в Калининграде в такси и сказать: до Берлина, пожалуйста, - то можно выйти уже на Потсдамской площади (одна из самых известных площадей Берлина, созданная после объединения Германии. – Прим. ред.), если ехать только прямо. Это же, так сказать, старая Райхсштрассе № 1 – от Аахена до Кёнигсберга через Берлин. Этот город нам очень близок из-за своей особой коронационной истории, то есть благодаря Кёнигсбергскому замку. Но он нам также очень близок из-за всей этой топографии. Там можно найти кусочек Берлина. Например, оттуда родом не только Кант, которого Вы упомянули, оттуда же, например, братья Таут (известные архитекторы. – Прим. ред.), они приехали из Кёнигсберга в Берлин. Или Мартин Вагнер, знаменитый Мартин Вагнер (градостроитель, внёсший большой вклад в развитие Берлина. – Прим. ред.), может быть, один из самых крупнейших берлинских градостроителей, он тоже из Калининграда. И если там походить, то можно увидеть за пределами центральной части вокзал или вокзалы, в чистом виде 20-е годы, или великолепную архитектуру «баухаус» или чудесную – там есть, так сказать, Далем (район Берлина. – прим. ред.), Шарлоттенбург (район Берлина. – Прим. ред.). То есть это кусочек Берлина, но прямо у Балтийского моря. Можно найти даже кусочек Любека. Я родился в Любеке и поэтому эмоционально тронут, так как это такой город, у которого уникальное положение, топографическое положение, прямо у моря, у Балтийского моря, у моего Балтийского моря, и в то же время этот город намного больше и совсем другой, город-резиденция королей и намного более «берлинский». Если бы ещё существовал Кёнигсберг в его прежней структуре, то он был бы, вероятно, нашим favouritecity («любимый город», выражение, используемое для обозначения популярных туристических целей. – Прим. ред.), и ведь совсем не исключено, что когда-нибудь так снова и произойдёт. Может быть, когда-нибудь будет автобан или скоростной поезд, который будет туда ходить.

- Не исключено, что Калининград снова получит исторический центр, ведь именно это предусматривает архитектурный конкурс. 

Оригинал материала. Перевод с немецкого: Алексей Шабунин