Лев Додин: "Свобода внутренняя неотделима от свободы социальной"

Перед премьерным показом пьесы состоялась пресс-конференция с участием Льва Додина, Светланы Кондратьевой, министра культуры Калининградской области, и Давида Смелянского, генерального продюсера фестиваля "Балтийские сезоны". Постановка, в основе которой - вечная тема противостояния, даже противопоставления одного человека целому ряду обывателей, которая покажет, как в один миг можно стать изгоем лишь потому, что ты не согласен с толпой, и как в такой ситуации отстоять свою точку зрения и не потерять себя, - предстанет перед глазами зрителей уже в эти выходные – 14 и 15 сентября, в 19:00, на сцене Калининградского областного драматического театра.

- Просто это мой спектакль (улыбается - прим. Русского Запада). Для меня он абсолютно новый, уникальный. Он посвящен значимым людям в моей жизни. Учитель моего учителя – Константин Сергеевич Станиславский. Он, как и я, много лет назад поставил спектакль по Ибсену - "Доктор Стокман". Этот спектакль – дань уважения ему и всей старой школе.

- Основная его тема – как трудно человеку быть свободным, что такое свобода. Эта тема актуальна всегда. Она была актуальна и во времена Ибсена, и во времена Станиславского, и сейчас актуальна. Сила большой литературы в том, что она подходит к любому времени. До этого мы показывали постановку в Екатеринбурге. Там она имела большой успех, и мы надеемся, что калининградцы тоже поймут то, о чем я и актеры хотели сказать.

- Нет, это не памфлет, а, скорее, размышление о самоопределении, о возможностях человека, о цене свободы. Ибсен пишет о человеческих сущностях, а если это оказывается похожим, значит, мы не первые на пути. Свобода внутренняя и свобода социальная. Я считаю, одно без другого невозможно. Социальная свобода начинается с внутренней свободы. А впрочем, давайте сначала посмотрим спектакль (улыбается – прим. Русского Запада).

- Он действительно интересен – и российским постановщикам, и зарубежным. Я бы сам с удовольствием к нему обратился еще не раз. Если бы у меня было больше времени, я бы непременно его исследовал. Он уходит к глубинам человеческого познания. Сейчас очень не хватает отчаяния. Слишком много уверенности… одна за другой. В свое время Ибсен был всем неудобен. Его не устраивали ни правые, ни левые. А сейчас он – гений.

- Летом читал книги из выданного списка одной литературной премии, но многое не успел прочесть. Я не могу сказать, что я в восторге от состояния русской прозы. Например, я могу выделить Захара Прилепина. Я уважаю его, мне нравится его литература, для меня он - один из крупнейших прозаиков сегодня. Но его не было в том, конкурсном, списке. 

- Сейчас очень много снимают байопиков (биографический фильм об известной личности – прим. Русского Запада). Вот недавно вышли "Легенда № 17", "Гагарин: первый в космосе". Все это блокбастеры, за них много платят, пара-тройка государственных премий – и все будет в порядке. Народу нравятся такие фильмы, а молодые режиссеры нарасхват после них. 

- Мне кажется, что современным молодым режиссерам не совсем хватает понимания режиссерской профессии, всей ее сложности. А если говорить о театральных режиссерах, то, с одной стороны, пусть существуют, ничего плохого нет в тех фильмах, что они снимают, а с другой стороны – им не хватает глубины взгляда и сострадания к человеку и человечеству.

-  Проблемы и в школе режиссерской в том числе. Сейчас все упрощается и уплотняется. Я великолепно помню своих учителей. Мне кажется, что они были образованнее нас, требовательнее к себе и к другим. А их учителя – еще на уровень выше. Но сейчас преобладает мировая тенденция – скорость, быстрота, PR, мгновенный успех.

- Любое золото – это хорошо (смеется – прим. Русского Запада). Любая премия – это уже хорошо. Почему нет? Пусть будет. Вообще, соревнования в театральной области "Кто лучше или хуже?" я не понимаю, это сугубо эфемерно. Вот спортсмены на соревнованиях – бегут, прыгают, кто лучше, быстрее, сильнее... А тут что? Какие театральные соревнования? Я не понимаю. Пусть будут маски...

- Я убежден, что лучший фильм прошлого века - "Хрусталев, машину! ", исторический фильм Алексея Германа. Его недооценили, не приняли, не поняли. Критики толпами уходили из зала. А потом, по истечении энного периода времени, приходили к Герману и извинялись, просили прощения….

- Театр – это чуть ли не единственная зона, где человек может напрямую взаимодействовать с человеком. Мы отвыкаем слушать живую человеческую речь, вглядываться в лицо, видеть изменения цвета глаз. Мое мнение такое: если нужно применить технологии в художественном плане – пожалуйста. Но когда на экране "забивают" лицо – это катастрофа.

- У нас привыкли почему-то все делить на форму и содержание. Боровский – это неразрывная часть спектакля. Он сам, его декорации, позволяют выразить суть спектакля так, как никто другой и ничто другое. Эта совместная работа дает мне очень многое. Александр очень требовательный человек и работает с артистами в том числе. Мне нравится его подход и его оригинальные решения.