Пекка Вильякайнен: «Даже моя тёща говорила мне про «Сколково», что идея эта — так себе...»

С 21 по 22 марта 2018 года в Калининграде во второй раз проходит традиционное мероприятие Фонда «Сколково» - Стартап-тур — по поиску и дальнейшей поддержке перспективных технологических команд. В этом году в день открытия мероприятие посетил заместитель председателя правительства Российской Федерации Аркадий Дворкович. «Русский Запад» поговорил на полях «Стартап-тура» с советником Президента Фонда «Сколково» Пекка Вильякайненом об успехах, перспективах IT-бизнеса в Калининградской области и особенностях инновационной деятельности в России.

- В Калининграде вы во 2-й раз со Стартап-туром. Что-нибудь поменялось с первого раза?

- Я был в Калининграде по другим делам больше, чем два раза. Но в рамках Стартап-тура, да, второй раз.

Что поменялось? Единственное мерило успеха — это качество тех компаний, которые будут представлены. Но так как мы только открыли это мероприятие, мы же не видели этих компаний даже.

Но если я сравниваю с тем, что в принципе было раньше, и набросаю те тенденции, которые были по всем городам России, то сейчас у нас всё меньше проектов чисто научного плана - какие-то изыскания или разработки -, теперь больше настоящего бизнеса, где есть чёткое планирование выручки, где есть бизнес-план.

Я должен также сказать кое-что про Калининград. И это не комплимент, в Финляндии мы не раздаём комплименты.

Что мне особенно нравилось ещё раньше именно в калининградских компаниях, так это большое количество активных связей с Европой, то есть, с Литвой, Латвией, Польшой, даже с Германией. У многих компаний на самых ранних стадиях их развития здесь уже были чёткие планы по завоеванию международных рынков.

Для Калининграда это крайне важно. Если в сравнении с тем, что так же важно для компаний во Владивостоке - связи с Кореей, азиатскими рынками, то нет ничего зазорного в том, что компании используют своё географическое положение себе во благо.

- Какие отрасли бизнеса стартапа сейчас испытывают подъём?

- Первое, что я хочу сказать, что чистое IT, как вещь в себе, потихоньку сходит на нет. Сейчас появляются стартапы, в которых уже включено что-то ещё, а чистый IT являются их частью.

- Гибриды?

- Можно это назвать и гибридом. Но, на примере сельского хозяйства: есть такое направление — агро-тех (agrotech). Агро — непосредственно сельское хозяйство — может быть достаточно базовым, но дальше есть направление «тех», технологии. Это, могут быть IT-технологии, искусственный интеллект, которые и выполняют большую часть задач и выводят это предложение на уровень максимальной конкурентоспособности.

Я не знаю, участвуют ли такие компании в конкурсе, но уверен, что такие компании присутствуют здесь, в Калининградской области.

Но агро-тех — это только как пример. Можно взять другие направления — био-тех, здравоохранение. Там проблемы решаются за счёт технологий.

Замечу, как бы просто на полях: один из самых быстро растущих финских бизнесов называется Wolt. Они занимаются доставкой продуктов питания. Что они делают? Вы заказываете - они доставляют еду. Вы заказываете, например, у них пиццу. У них 250 сотрудников. Из них 180 занимаются обработкой данных — аналитики в сфере обработки данных. В этой компании не работает ни одного водителя, который доставляет пиццу! Они это аутсорсят, как Убер, например. Но Wolt — это компания из индустрии знаний, несмотря на то, что занимается доставкой пиццы. Это нам показывает, что IT сейчас укрепляется в таких традиционных направлениях, как доставка продуктов питания, сельское хозяйство.

- Есть в Калининградской области предприятия, которые можно назвать быстрыми стартапами. Всё происходит в этой отрасли очень быстро. Год — большой срок.

(К беседе подключается старший вице-президент Фонда «Сколково» Александр Чернов) Александр Чернов: - Есть проекты — замкнутая экоферма. Агро — это не трактор. Это не пшеницу сеять! Это - генетика, доставка, это много разных проектов. У нас на базе «Сколково» вообще очень попёрло это дело.

Пекка: - Я не могу назвать названий компаний. Я знаю, что у вас, [в Калининградской области],есть как минимум шестнадцать компаний, которые очень активно занимаются разработкой игр, сферой развлечений. Из этих больших компаний люди могут выходить на вольные хлеба, они тут же начинают организовывать свои собственные стартапы, таким образом, генерируя критическую массу.

Дефицит бизнес-ангелов

- Что нужно для успешной атмосферы для стартапов на уровне регионов России? Есть ли какие-то предпосылки, которые обязательны?

- Пока недостающим звеном является сообщество бизнес-ангелов, а именно, недостающее их количество. Многие говорят, россияне любят говорить, что не хватает денег. Не хватает таких богачей как Александр Чернов, которые могли бы вложить 20% своего благосостояния в стартапы. Но не только это. В большинстве своём, таких Сашей Черновых и не хватает.

Мы были на Стартап-туре в Тюмени. Я сказал там губернатору, что там конкретно дело-с...ь (совсем плохо. - Прим. РЗ) со стартапами.

(Пекка хлопает в ладоши). На следующее утро он приглашает всех бизнес-ангелов на встречу. И он организовал эту встречу. 20 состоятельных людей. Владелец крупнейшей строительной компании, среди них.

Александр Чернов: - Они ещё не знали, что станут бизнес-ангелами.

Пекка: - У них были отличные вопросы. Но по глазам было видно, что они не будут тратить на это своё время. Им легче построить новый торговый центр или новый мост. Если их попросят вложить в проект 200 тысяч долларов, в принципе, для них это деньги небольшие. Но при этом, если надо 20 дней в году своего времени уделять этому делу, то им это уже не подходит.

Моё фундаментальное понимание состоит в том, что в России в 2018 году есть вся необходимая инфраструктура — технопарки, университеты, Интернет, любые другие инфраструктурные вещи, которые нужны для создания компаний. Но чего не хватает, так это того, что матери и отцы, бабушки должны говорить своим детям, должны оказать немного помощи своим детям — в ментальном плане, чтобы они попробовали свои силы.

Не знаю, есть ли у вас дети? Если бы вашим детям предложили работать в Сбербанке или основать стартап, что бы вы поддержали?

- Стартап!

- Действительно?

- Да.

- (Пекка жмёт руку корреспонденту «Русского Запада»). Но вы - исключение. Обычно родители предпочитают спокойной, устроенной жизни для своих детей. К сожалению, это достаточно глубоко укоренилось в российской ментальности.

Дело в нефти

- Менять надо в головах?

- Так и есть. К счастью, у нас сейчас не очень дорогая нефть. Если бы за бочку давали сейчас 200 долларов, то у фонда «Сколково» было бы гораздо больше денег, но было бы меньше работы. И это было бы очень плохо.

В этом плане нынешние сложности, кризис — это благоприятная почва для предпринимательства.

- Вы работаете в «Сколково» с 2012 году. Чего-от удалось добиться конкретно, чтобы можно было сказать «Вот это я сделал в России!», помимо «Стартап-тура».

- Когда я приехал сюда, шесть лет назад, даже список рассылок с электронными адресами предпринимателей состоял всего из 400 адресов. Идея «Сколково» была очень москво-центричной, как многое в России. Все говорили о создании иннограда, строительстве зданий, сколько там должно быть сооружений.

Регионы были против «Сколково». Называли это бессмысленной тратой федеральных денег. Говорили про коррупцию.

Даже моя тёща говорила мне про «Сколково», что идея эта — так себе...

Но теперь, у нас 156 тысяч адресов предпринимателей. Это ещё не миллион, но это что-то.

Мы изменили федеральное законодательство. «Сколково» может копировать свои лучшие практики. Переносить их в регионы. Мы можем иметь много мини-«Сколково», переносить их в Новосибирск, Тюмень, не знаю, и в Калининград тоже.

Самое большое изменение, которое произошло, оно произошло здесь (показывает на свою голову. - Прим. РЗ).

Во-вторых, вы же слушали мой мастер-класс, но это не только мой мастер, класс, у нас огромное количество хорошо образованных людей с пониманием предпринимательства, мы смогли до многих донести знания о том, что такое быть предпринимателем, и, кстати, не только благодаря моим мастер-классам.

В-третьих, несмотря на наши сложные отношения с Западом, с США, с Великобританией, всем остальным, «Сколково» остаётся флагманом науки. Я лично вкладываю много в то, чтобы продвигать Россию, именно не в политическом, а в научном плане.

И, конечно, сейчас уже не десятки, а сотни разных компаний, причём участники проекта «Сколково» начинают продавать и уже активно продают за рубеж свои продукты или услуги. На них работают 30 тысяч человек.

«Сколково» как шестилетний ребёнок сейчас. Он уже может стоять, может общаться, но по-прежнему ему требуется поддержка, чтобы повзрослеть.

В России, большой стране, всё с пол-толчка не делается. Требуются десятилетия, чтобы набрать нужную скорость и поддерживать её.

«Бульдозер»

- На сайте «Сколково» вас называют «бульдозером» в сфере бизнеса. Это помогает в России?

- Моё прозвище «Бульдозер» появилось 25 лет назад, из уст одного из основателей Microsoft, Стива Балмера. Это прозвище, выходит, никак с Россией не связано.

Тем не менее, если вспомнить, как пять лет назад мы запускали «Стартап-тур». За 4 месяца я проехал 27 городов. Приземлялся в Якутии при минус сорока, объяснял журналистам, причём не таким продвинутым как вы. Они спрашивали меня: а что такое «стартап»? Традиционный вопрос был: а сколько будет продолжаться сколковское PR-шоу? Меня спрашивали, что будет со «Сколково», когда закончится президентский срок Медведева и придёт Путин? Для таких вопросов вам нужен бульдозер, определённая степень безумия, некоторые отклонения в ДНК и терпение, чтобы всем 700 журналистам, которые задают этот вопрос, отвечать на него. В этом смысле, да — без бульдозера никуда.

- Предприниматели задают вопросы, что такое «стартап»?

- Да. Были города, в которых мы побывали, даже пять лет назад, где аудитория была представлена учёными. Были люди, которым давали шесть минут на выступления, они показывали толстенные диссертации.

Их спрашивали: а где бизнес? Он нам передаёт шесть патентов. «Это — мой бизнес». Он, конечно, может быть претендентом на Нобелевскую премию, но когда мы начинаем спрашивать про бизнес, человек начинает злиться. Это советское наследие. Они спрашивали только про деньги. Их не давали. Потом писали, что «Сколково» - гавно. Потому что мы «не понимаем науку».

- Вы сейчас являетесь бизнес-ангелом?

- Да, в тех 19 компаниях, в которые я инвестировал, я являюсь бизнес-ангелом. Но моя работа в фонде «Сколково»: я являюсь советником президента, господина Вексельберга. Бизнес-ангельство — это уже мой частный вопрос. Но, конечно, благодаря этому жизнь становится более интересной.

- Можно задать спекулятивный вопрос о блокчейне и криптовалютах? Есть ли в этом что-то? Что является пузырём?

- Технология блокчейн — это точно не пузырь. Любая компания, занимающаяся блокчейном и применяющая её по большому ряду причин, например, в сфере аутентификации предметов искусства, для заключения контрактов, сертификации, удостоверения подлинности контрактов, работает в реальной сфере. Поскольку эта технология — глобальная, то российским компаниям стоит этой технологией заниматься. Вот во что я не верю, так это в спекулятивную ценность криптовалют.

Поэтому когда меня Первый канал спрашивает, верю ли я в криптовалюту — «Да» или «Нет»?! - нельзя ответить так. Это более сложный вопрос. Если ответить «да», то все посчитают, что это здорово и классно, и надо вкладываться, но если я скажу, что «нет», все посчитают, что я не верю в криптотехнологии. Мне кажется, для стартапов в России — это прекрасная возможность, если они будут основывать свой бизнес на технологиях блокчейн и криптошифрования.

- Спасибо за интервью!

(с) ИА Русский Запад/аш