Возвращение в «кровную» семью

Всё началось в 2013 году. Галина Антонова* случайно нашла в интернете видеопаспорт ребёнка, который ищет приёмных родителей. Такой проект вёл в то время Тимур Кизяков, автор передачи «Пока все дома».

В банке данных Кизякова были собраны эмоциональные истории про то, как оставались без материнской и отцовской заботы сотни маленьких россиян. Смугленький мальчик сразу запал в сердце Галины. В графе отец – прочерк. Мать Оксана Болотова* попала под стражу через две недели после рождения Андрея. Через год её посадили на 9 лет – за торговлю наркотиками в организованной группе. Андрея передали в младенческом возрасте в дом малютки, когда исполнилось три года - в детский дом во Владимирской области. Его старшие брат и сестра также попали под государственную опеку. Родственникам, так считалось на тот момент, было трудно доверять: все они в той или иной степени были связаны с наркотиками. 

Поездка во Владимир

Забыть ребёнка Галина не смогла и захотела взять его на воспитание. Она окончила школу приёмных родителей, а в октябре 2013 года поехала во Владимир. Там она узнала, что мать Андрея не лишили родительских прав, но заниматься воспитанием детей та, по понятным причинам, уже не может.

В детском доме она познакомилась с Андреем. Контакт между ней и ребёнком возник, по её словам, буквально с первой минуты. Но забрать его сразу, после первой встречи, не разрешили. Решили присмотреться, так ли уж сильно её желание воспитывать неродного сына.

В феврале 2014 года она снова поехала во Владимир. 6 марта 2014 года ей разрешили взять под опеку Андрея, которому в январе исполнилось 4 года. 9 марта они приехали в Калининградскую область. Семья Галины жила в Нестерове. Там ребёнок сразу пошёл в детский сад. Когда он подрос, приёмные родители записали его в школу искусств на хореографию и в спортивную школу по боксу в Гусеве, куда его отвозили. Дополнительно дома его учили играть на фортепиано. С 4,5 лет он уже участвовал в городских творческих конкурсах, в 5 лет сыграл в спектакле «Пеппи-Длинный чулок».

«В 2016 году нам через инспекцию по делам несовершеннолетних передали письмо от матери из мест лишения свободы, - рассказывает Галина. – Это был единственный случай попытки общения с её стороны». 

Переезд в Зеленоградск

В 2018 году Андрей со своей новой семьёй (а прежней у него, по сути, и не было – только на бумаге) переехал в Зеленоградск. Родители хотели, чтобы ребёнок имел как можно больше возможностей для своего творческого развития. В городе-курорте, как рассказывает Галина, поначалу «вопреки закону» ставить на учёт и зачислять в школу ребёнка не хотели – требовали перерегистрации, выписки из Нестерова. Но 27 февраля 2018 администрация Зеленоградского городского округа согласилась.

В Зеленоградске мальчик пошёл заниматься в школу искусств – снова на хореографию. Очень артистичный, подвижный, общительный он сразу нашёл понимание в преимущественно девичьем коллективе.

«Его привела мама, - говорит Лариса Владимировна**, его учитель в школе искусств. – Мальчик ухоженный, всегда чистенький, аккуратненький, участвовал в концертах. Ему нравилось заниматься. Он ритмичный, музыкальный, инициативный. «А можно, я первым?» - «Хорошо, будешь первым». Очень добрый. Всего танцами в отделении занимались два мальчика. Родители очень часто его сами забирали с занятий. Внешность запоминающаяся. Как-то его мама сказала: «Он у нас приёмный». Но так бы и не узнали...»

Там же, в Зеленоградске, Андрей пошёл в школу греко-римской борьбы.

«С большим удовольствием мальчик ходил, хотел связать свою жизнь с борьбой, - рассказывает «Русскому Западу» тренер Иван Владимирович. – Подавал надежды, очень развитый, всегда проявлял уважение к тренеру, дисциплинированный. Очень переживал, когда не смог больше ходить на тренировки».

«В школе учился хорошо. Из класса Г его перевели в класс Б, когда пошёл во 2-й класс», - говорит Галина.

Так бы и продолжалась эта беззаботная для Андрея жизнь, если бы не...

«Мы понимали, что она выйдет...», - вздыхает Галина.

«Характеризуется отрицательно»

Свой срок Оксана Болотова получила в Рязани – по месту совершения преступления. О ней написала даже местная «Комсомольская правда» - как о заезжем гастролёре из владимирских краёв. С группой подельников молодая женщина (ей тогда не было и 30-и) наладил сбыт героина. С ним, в особо крупном размере в 24 грамма, её и задержали – через 18 дней после рождения Андрея. В апреле 2011 года суд дал 9 лет в колонии общего режима. На обжаловании в кассации не снизили и дня со срока. Его она отсидела от и до. Три года из девяти в колонии Оксана числилась «как склонная к систематическому нарушению Правил внутреннего распорядка». Ещё в СИЗО она получила четыре дисциплинарных взыскания. Плюс 18 нарушений администрация насчитала при отбытии самого срока. Как раз в 2016 году, когда она писала письмо на волю, как будто вспомнив о ребёнке, администрация ФСИН отметила два случая невежливого обращения с другими осуждёнными, за один из них она попала в штрафной изолятор на 13 суток. В ШИЗО она была и до этого – на 12 суток. В 2018 году так же, «невежливо», она общалась с представителями администрации.

«Поощрений не имеет. В жизни отряда выполняет лишь разовые поручения, - зафиксировали в официальной характеристике из ФСИН. – Осужденная в местах лишения свободы характеризуется отрицательно».

Андрей в бассейне. 

«Приедет и заберёт»

26 февраля 2019 года Оксана Болотова вышла на свободу. 4 марта она позвонила в администрацию Зеленоградска с требованием «прекратить опеку над её сыном и вернуть ей сына». Ещё через 10 дней продублировала своё пожелание «посредством электронной почты».

5 марта 2019 года Галину Антонову пригласили в Комитет социальной защиты зеленоградской администрации, где известили, что теперь её сын «должен вернуться в кровную семью», поскольку «кровная мать намерена заниматься его воспитанием и содержанием».

Семья Галины, хотя и ждала перемен, но всё равно была в шоке. Им казалось, что органы, занимающиеся самым дорогим, что есть у этой страны, - детьми - должны сначала детально разобраться. Присмотреться к «биологической» (так в официальных документах) матери. Понять, действительно ли есть у неё возможность заниматься воспитанием, учесть её предысторию в колонии общего режима, семейное окружение, место жительства, сможет ли там Андрей заниматься, например, танцами, спортом, учиться музицировать?

Всё это рухнуло в одну минуту, когда директор Центра помощи детям, оставшимся без попечения родителей «Наш дом» в Зеленоградске Берта Травничек** безапелляционно сообщила, что «приедет мать и заберёт». Никто разбираться не будет: закон, мол, так требует.

31 марта 2019 года в Калининградскую область прилетела Оксана Болотова. Её тут же радушно поселили в... «Нашем доме». Вместе c детьми. 

«Кровная мама»

1 апреля 2019 года зеленоградская администрация вынесла постановление о прекращении опеки над Андреем, поскольку «кровная мама» (прилагательное «кровный» употребляется во всех официальных документах администрации) уже на калининградской земле и хочет забрать сына. Приёмным родителям было наказано передать документы на ребёнка «в кратчайший срок».

Галина испугались. Закон есть закон. Но в её представлении адаптационный период для ребёнка, который ни разу в жизни не видел своей биологической матери, должен был выглядеть иначе: несколько недель, а лучше месяцев привыкания. Чтобы ребёнка не забрали у них внезапно, Андрея перевели на домашнее обучение, не оставляли его ни на минуту.

«6 апреля 2019 года мы договорились встретиться на площади Победы в Калининграде с Оксаной. Хотя ребёнок не хотел, - рассказывает Галина. – При встрече она сказала ему, что не бросила его, а он в ответ сказал: «Ты мной не интересовалась, здесь мои родители, друзья, мама».

Позднее и этот эпизод вменят в вину приёмным родителям: мол, они должны были все годы рассказывать ребёнку о том, что у него есть прекрасная мама. То есть, «выстраивать детско-родительские отношения», как это называется на бюрократическом языке.

Но проблема в том, что... ребёнок считал (и как они уверены, считает и по сей день) как раз Галину и её супруга своими любящими родителями, которые забрали его из детдома во Владимире и создали ему не иллюзию, не времянку «на период действия постановления» какого-нибудь комитета или администрации, а полноценную семью. И как ему надо было в таком возрасте объяснять, что «биологическая» мама села на 9 лет из-за героина, сильно нарушала закон, нося его под грудью, хотя при этом его и сильно любила?

На второй встрече с сыном, 7 апреля, Оксана вышла из себя и бросила Андрею: «Ну, иди!» Он с радостью ушёл – с теми, кого считает своими родителями. 

Операция соцзащиты

Комитет социальной защиты, органы опеки и попечительства в Калининградской области тоже не сидели сложа руки, видя, что ребёнок бросаться в объятия «биологической матери» и уезжать из региона по собственной воле вообще не спешит.

Их единственной задачей, которую они (правда, без чести), в конце концов, выполнили, было – вырвать мальчика из его привычной обстановки и отдать «кровной матери». Ведь так, по их мнению, к которому позже присоединился и суд, и должно выглядеть исполнение закона. Интересы ребёнка?! Да какой там. Скорее, интересы «кровной матери». Мол, когда ей надо будет заботиться о детях, её это будет отвлекать от мысли о рецидивах своей прежней преступной жизни.

На пути к решению своей законной задачи, как рассказывает Галина, чиновники и их подельники не брезговали ничем. На её телефон стали вдруг поступать звонки с неопределяемых номеров. «Мы боялись отвечать», - говорит Галина.

Тем временем, в регион прибыл представитель от федерального детского омбудсмена. Он тоже стал настаивать на передаче ребёнка родительнице во Владимирскую область. Подумаешь, что у мальчика тут друзья, родители, которых он считает настоящими, возможности учиться не только в школе, но и – в качестве важного элемента саморазвития - танцам и борьбе. Нет. Права «биологической матери» у федерала были тоже в приоритете.

25 апреля 2019 года он побеседовал с Андреем. Мальчик сказал, что летом хочет быть со своей мамой, и показал на... Галину. В тот же день семья Галины поехала с Андреем в частный медицинский центр, где Андрею был назначен приём у врача – за его здоровьем требуется постоянный особый уход и наблюдение. Когда взяли такси, то почувствовали, что за ними кто-то следит.

В районе Сельмы их машину заблокировали: несколько человек встали перед автомобилем, сзади появился микроавтобус «Нашего дома» из Зеленоградска. Из него вышла Оксана, некий опасного вида мужчина, которого ни до, ни после они не видели, а также... представители органов социальной защиты, включая Татьяну Артамонову**, начальника комитета социальной защиты в Зеленоградске, и Берту Травничек.

«Нас не убьют?!» - испуганно спросил Андрей, прижимаясь к Галине.

Мальчик, конечно, не мог понимать, что так происходят, очевидно, стандартные действия для работников социальной сферы в Калининградской области, когда они хотят добиться верховенства закона. Водитель такси проявил мужество и отказался открывать незнакомым людям двери, заблокировав их изнутри. Галина вызвала полицию. С 15 до 21 часов они втроём и водитель просидели в машине, пока полиция вела переговоры с «соцзащитниками», которые очень удачно провели своё рабочее время, разыгрывая «маски-шоу» вместе с «кровной матерью», к которой ребёнок совсем не рвался. Не заметить этого было невозможно.

Полицейские разрядили напряжённую обстановку, потребовав от сотрудников социальной защиты решать вопросы в суде без перехвата автомобилей такси с нужным им несовершеннолетним. Галине и ребёнку они предложили полицейское сопровождение до места жительства – чтобы органам соцзащиты не пришло в голову их преследовать. Для Андрея происшествие стало сильной психологической травмой.

«Перед сном он плакал, боялся, что его будут преследовать», - рассказывает Галина. 

Уголовное дело...

Не получив желаемое, органы социальной защиты детей подключили тяжёлую артиллерию.

7 мая 2019 года следователь Светлогорского межрайонного следственного отдела СУ СК РФ по Калининградской области возбудила против Галины Антоновой уголовное дело по статье «Похищение заведомо несовершеннолетнего».

По представлению государства, Галина... похитила Андрея и незаконно его удерживает. И это после того, как само государство передало ребёнка в приёмную семью, заключило с ней договор, и было довольно его исполнением. Таким образом, Галину предупредили, что теперь маски-шоу могут появиться настоящие с криком «Всем лежать!», оружием и, возможно, выбиванием дверей. Несмотря на несовершеннолетнего, и даже несмотря на то, что закон якобы заботится только и исключительно о благополучии детей. Не в этом случае.

Уполномоченный по правам ребёнка в Калининградской области Ирина Ткаченко, работавшая в своё время в милиции, на просьбу защитить Андрея от «кровной семьи» ответила, что во Владимирской области у Оксаны Болотовой «санитарное состояние квартиры хорошее, жилищно-бытовые условия безопасны, для Андрея* подготовлено спальное место, стол для выполнения уроков».

Вот, что, по мнению калининградского детского омбудсмена, вполне достаточно для ребёнка: «спальное место» и стол! И не пищи, мол.

Но Ткаченко пошла дальше: в упрёк Галине и её семье поставили, что они «не сформировали у ребёнка представления о кровной семье». Интересно, как она себе это представляет сама?! Они, что, должны были регулярно напоминать мальчику о том, за что сидит его «кровная мама»? Рассказать о многочисленных родственниках, занимавшихся тем же? 

…и его прекращение

Ждать прихода силовиков из Следственного комитета – именно в интересах Андрея – Галина не стала. 8 мая она, скрепя сердце, отдала мальчика зеленоградской опеке. Передача ребёнка прошла в... стенах следственного отдела СК в Светлогорске. В тот же день следователь прекратила уголовное дело о «похищении ребёнка» - «в связи с деятельным раскаянием». Хотя и ежу было понятно, что никакого похищения не было. Зато был весьма эффективный инструмент давления на беззащитную семью.

9-летний Андрей, разумеется, не до конца понимал, что происходит. Попав под пяту зеленоградской опеки, он попытался вернуться к родителям – не «кровным», конечно.

«Андрей звонил нам даже в 5 утра. Видимо, в остальное время над ним был контроль», - вспоминает Галина. На 9 мая договорились встретиться с ним и с Оксаной. Но ничего не вышло: они случайно увидели их на шествии «Бессмертного полка». Берта Травничек, по словам семьи, не разрешила общаться без её личного разрешения.

14 мая около 8 утра Андрей попытался позвонить своим родителям. Но что-то не получилось. В тот же день он связывался с ними с разных телефонов. Галина не знала, где он. Ясность наступила позднее.

Устный договор

13 мая Зеленоградский районный суд рассмотрел иск Галины. Она просила признать незаконным постановление об отмене опеки – в интересах ребёнка оставить его у приёмных родителей.

Суд разобрался. Выяснилось, что у Оксаны Болотовой есть «положительная характеристика от врио начальника ПП№19 г. Курлово МО МВД России «Гусь-Хрустальный». А в деревне, где живёт Оксана в доме матери, «имеется образовательное учреждение, в котором может продолжить обучение» Андрей.

Танцы, греко-римская борьба, фортепиано? Обойдётся тем, что есть. Детский омбудсмен же написала, что есть «спальное место и стол». В вымирающем посёлке в 30 км от районного центра, куда отправили Андрея, проживает 440 человек. Какие там школы искусств?

Да, суд в курсе, что и законы России, и даже Конвенция о правах ребёнка требуют, чтобы «первоочередное внимание уделялось наилучшему обеспечению интересов ребёнка». Но выходило, что и... так сойдёт.

У Оксаны Болотовой, несмотря на «финансовую возможность содержать и воспитывать сына», постоянной работы нет. А есть только справка на тетрадном листе от главы фермерского хозяйства о том, что «она устроена на работу разнорабочей по устному договору с 28.02.2019». Понятное дело, что никакой фермер не приехал из Владимирской области и не рассказал в суде о том, работает ли у него Оксана Болотова, и как он согласился взять её на работу спустя два дня после выхода из колонии. Суду этого и не надо было. Справки от руки достаточно. Писал ли её фермер? Да кого-то это интересует. Формальности соблюдены.

«Справка (...) указывает на принятие срочных мер матерью несовершеннолетнего к трудоустройству с целью получения дохода для содержания своих детей, - посчитал суд. – Более того, само по себе отсутствие трудоустройства не могло указывать на обстоятельства невозможности передачи ребёнка к матери от опекуна, в связи с отсутствием возможности содержать ребёнка».

Как, простите?! Вы же ребёнка отдаёте «кровной маме». Как она будет содержать его и ещё двоих детей, когда у неё нет дохода? Или учитывается какой-то другой «доход»?! От какой, извините, деятельности?

«Ребёнок проявляет желание к восстановлению детско-родительских отношений с матерью, как и семья Болотовой О., где будет проживать», - решил суд. При этом спрашивать мнения самого ребёнка не потребовалось – закон позволяет не спрашивать, раз ему не исполнилось 10 лет. 

Одним ребёнком меньше

Решение суда было оглашено 13 мая, а в окончательной форме составлено 20 мая. Как позднее узнала Галина, Андрей был тайно вывезен во Владимирскую область ещё 14 мая 2019 года. Дожидаться вступления решения суда в законную силу – а это произойдёт только через месяц, если решение не обжалуется – ни Оксана Болотова, ни органы социальной защиты в Калининградской области не стали.

Одним ребёнком в регионе меньше – у них меньше головной боли. Пусть теперь за семьёй судимой Оксаны наблюдают органы во Владимирской области. Интересы ребёнка? Зачем?! Формальности же соблюдены.

* Имя и фамилия изменены.

** Имя и фамилия не изменены.

© ИА Русский Запад/аш