Журналист из Калининграда вступился за зондерфюрера Арсеньева

РУССКИЙ – “НЕ КО ДВОРУ” 

Напомним, что скандал начался из-за инициативы установки мемориальной доски на доме, где с 1933 по 1944 гг жил известный русский философ Николай Арсеньев. А конкретнее, в Калининграде (бывшем Кенигсберге), по адресу Чапаева, 3. По предложению калининградской писательницы Лидии Довыденко, на доске должно значится: “В этом доме с 1933 по 1944 год жил философ, культуролог и поэт Николай Сергеевич Арсеньев (1888 – 1977)”. Мюнхенский исследователь и литератор Игорь Петров предложил дополнить текст званием Арсеньева, которое ему было присвоено в гитлеровском вермахте – “зондерфюрер”. В качестве доказательства житель Мюнхена привел документы из архива айнзацштаба Альфреда Розенберга. После этой публикации решение об установке мемориальной доски было приостановлено. Причем, по ходатайству президиума Совета по культуре при губернаторе Калининградской области: до выяснения обстоятельств работы Арсеньева в годы Великой Отечественной войны. 

- Почему Арсеньев не ко двору этим господам – понятно: потому что русский, - пишет в своем блоге известный калининградский журналист, постоянный участник военно-исторических реконструкций, поклонник русской и кельтской культур, православный патриот Альберт Адылов. – В этом городе (в Калининграде, бывшем Кенигсберге – прим. “Русского Запада) никаких комплиментарных упоминаний о русской культуре и иных достижениях быть просто не должно – ну, они так считают. 

Адылов заявляет, что выводы корреспондента “Русского Запада” о работе профессора Кенигсбергского университета на благо гитлеровской лагерной системы – не более чем “трескучие фразы”. Подчеркнем, что мы опираемся на факты, приведенные в документах из архива Розенберга. Конечно, Николай Арсеньев – талантливый философ, именитый публицист. Его так же можно назвать популярным православным богословом. Но в 1941 году, а возможно и в 1942-м, он действительно работал на благо гитлеровской лагерной системы. Корреспондент “Русского Запада” готов опровергнуть эту информацию только в одном случае: если авторитетная международная комиссия докажет, что документы, представленные Игорем Петровым – подделка. Если и есть необходимость в создании такой рабочей группы, то в ее состав должны войти историки и архивисты. Пока же мы опираемся на бесспорные факты, изложенные документально. А они свидетельствуют, в том числе, о том, как штатный переводчик лагеря “Дулаг” (пос. Волосово, Ленинградской области), профессор Арсеньев, рассказывал сотруднику айнзацштаба Вундеру о настроениях пленных и населения. 

- Я попросил профессора фон Арсеньева кратко письменно изложить свои впечатления от общения с пленными и населением для министра (рейхсминистра восточных оккупированных территорий Германии Альфреда Розенберга – прим. “Русского Запада”), - пишет сотрудник айнзацштаба, доктор Г. Вундер. - Арсеньев и сам сказал, что хочет рассказать о фактах и настроениях, а также - о все еще сохранившемся сильном национализме. 

Любопытно, что Адылов считает установку мемориальной доски философу и зондерфюреру Арсеньеву фактом более приемлемым, чем укрепление памятной таблички кенигсбергской поэтессе Агнес Мигель (в нач. 1990-х доска установлена на ул. Сержанта Колоскова, в Калининграде). Дескать, Мигель никто за язык не тянул, когда она в 1933 году подписывала письмо “Клятва верности”, адресованное Гитлеру. Но этот факт умолчанию не предается. А вот о “зондерфюрерстве” Арсеньева, до 2011 года, апологеты его учения не проронили ни единого слова. Нет соответствующих данных и в его собственных воспоминаниях. 

В стихах Мигель не было пропаганды нацизма. Пропаганды, для которой собирал информацию Арсеньев. Напоминаем цитату педантичного Вундера: “Арсеньев и сам сказал, что хочет рассказать… о все еще сохранившемся сильном национализме”. 

Что же касается Мигель, то после жуткой августовской бомбардировки Кенигсберга в 1944 году, “Мать Пруссия” в поэтической форме рассказывала об ужасах, которые накликала политика Гитлера на ее родной город. Можно вспомнить и о стихотворении “У садовой ограды”, написанном в разгар другой войны, на которой так же немцы и русские убивали друг друга. Не страшась царившей тогда в Кенигсберге шпиономании, “дочь Кенигсберга” описывает Россию и Германию как двух соседок, убитых общим горем - потерей сыновей. Несмотря на это, калининградский журналист Альберт Адылов публикует в интернете нечистоплотное противопоставление людей, признающих необходимость нахождения мемориальной доски на доме Агнес Мигель тем, кто ценит русскую культуру. Как будто бы одно исключает другое. “Если вполне реальные немецкие холуи, окопавшиеся в околокультурных сферах местной власти, вновь одержат верх, будет очень обидно”, - резюмирует перспективы развития истории с мемориальной доской Арсеньеву журналист Адылов. Вряд ли можно ошибиться, если предположить, что под “немецкими холуями” Альберт Алимович подразумевает участников Совета по культуре при губернаторе Калининградской области. Кто как не они ходатайствовали о приостановлении решения об установке мемориальной доски Николаю Арсеньеву, философу, поэту... и зондерфюреру.