В крови и впроголодь

Как живут два инвалида в центре Калининграда

Калининградский инвалид Тельман Агаев просыпается в крови. Пружины впиваются в его спину через дыру в диване. У Тельмана парализована одна половина тела. Рядом лежит его отец Алик, моряк, прикованный к кровати. Они уверяют, что не принимали душ и не были на улице более трёх лет. Мужчины, живущие прямо в центре Калининграда, не знают, переживут ли грядущий День Победы. Еду в праздники им не приносят. Впрочем, как и на январские каникулы. Да и обычные выходные у Агаевых – тоже тяжёлое время.

«Если сдохнет, хорошо»

Тельман Агаев не смог ходить в мае 2014 года: инсульт, I группа инвалидности. До этого у него была хорошая работа, год жизни в Швеции. Потом – возвращение на родину, чтобы помочь отцу. В итоге помощь потребовалась и самому Тельману.

«Упал, а встать не могу,– вспоминает инвалид Тельман Агаев.– Соседи пришли, но дверь закрыта. Вызвали полицию, МЧС, скорую, взломали дверь. Врач смотрит на меня и говорит: «Инсульт у тебя». Я думаю: всё, подохну. Привезли в больницу скорой медицинской помощи на улице А.Невского, в реанимацию. Кто-то прошептал: «Если сдохнет, то хорошо». Там я пролежал больше недели. Кое-как выжил. Врачи позвонили моему сыну. Мне передали, что тот отказывается от меня. Вставать я уже не мог, но в больнице держать меня было нельзя. Забрать некому, как будто я бесхозный. ЗаведующаяII неврологическим отделением БСМП распорядилась отправить меня в хоспис на улице Дзержинского, 147, где через пару недель я стал кое-как ковылять».

После хосписа Тельмана привезли к его отцу, Адылю Пир Ага Оглы Агаеву. Адыль и сам уже не ходил. Теперь его сыну врачи сказали, что если оступится и упадёт, может умереть. Без сопровождающего передвигаться по улице нельзя. Да и как выходить? Правая рука и нога не работают, даже палочка ни к чему. Теперь из коммуналки не выйти уже им обоим. За занавеской стоит инвалидная коляска, толку от которой в доме без лифта и пандусов мало.

«Деньги давай!»

Тельман и Адиль Агаевы попали на обслуживание к сотрудникам Комплексного центра социального обслуживания населения в Калининграде. Это муниципальное казённое учреждение подчиняется администрации города. «Русский Запад» запросил в администрации Калининграда и в правительстве Калининградской области комментарии к этой публикации.

В ответе из администрации за подписью начальника управления социальной поддержки населения Калининграда Елены Прокопчук говорится, что специалисты упомянутого центра соцобслуживания ухаживают за 940 инвалидами.

«Социальное обслуживание отца и сына Агаевых осуществляется в соответствии с условиями договоров, которые они заключают с центром, – пишет Елена Прокопчук. – Число услуг, предоставляемых им ежемесячно, соответствует их количеству, указанному в договорах».

В договорах указано, что соцработники обязаны покупать и доставлять на дом за счёт клиентов продукты, медикаменты, гигиенические средства, прессу и книги. Исполнители социальных услуг, как их называют в договоре, должны убирать жилые помещения клиентов, отправлять и принимать корреспонденцию, систематически наблюдать за состоянием здоровья подопечных. Об этом говорится в документах, которые «Русскому Западу» предоставили в Комплексном центре социального обслуживания населения в Калининграде.

Тельман Агаев рассказывает о ситуации иначе.

«Социальное обслуживание такое, что сегодня мы сидим без пищи, у нас ни памперсов, ни пелёнок, а соцработники просто не берут трубку, когда мы звоним,– говорит он.– Ведь мы такие не одни. По квартирам в Калининградской области и в городе лежат сотни беспомощных людей, которым по выходным даже воды принести некому. Почему соцработники не могут приходить к нам реже в обычные дни, но не покидать нас полностью на все выходные, я не знаю».

Порядок оказания социальных услуг определён приказами № 5 и № 9 Министерства соцполитики России, сообщается в ответе на запрос «Русского Запада» от имени исполняющей обязанности министра социальной политики Калининградской области Анжелики Майстер. Она исключила возможность перерыва предоставления социальной услуги более чем на три дня подряд. В том числе при обслуживании семьи Агаевых.

«Но по факту с такой соцзащитой мы кричим о помощи и надеемся только на волонтёров»,– настаивает Тельман Агаев.

Как проходит общение калининградских инвалидов с социальными работниками? Взгляды у сторон тут тоже различны.

«Все социальные работники, осуществляющие обслуживание данной семьи, жалуются на некорректное поведение (…), который оскорбляет работников и употребляет в обращении с ними нецензурную брань,– сообщает начальник управления социальной поддержки населения администрации Калининграда Елена Прокопчук.– Об этом свидетельствуют их докладные записки директору центра (социального обслуживания населения в Калининграде)».

По словам Агаева, диалоги служащих с подопечными и вправду далеки от идеала. Правда, с его слов, всё выглядит наоборот.

«Первое, что сказала нам новый соцработник: «Деньги давай»,– вспоминает Тельман.– Я ей предложил сначала познакомиться. Она приносила продукты, но не показывая их, сразу же требовала деньги. Не хотела, чтобы мы смотрели, что она приобрела. Я попытался её урезонить, попросил показать продукты, а она обложила меня матом. Нам поменяли соцработника. Мы с отцом ждали её целый день голодные. У нас в холодильнике ничего нет. Пришла около 18 часов, мне показалось, что весёлая. Я попросил, чтобы она приходила к нам трезвой. Она накричала на меня и моего отца. На следующий день из центра соцобслуживания нам сообщили, что к нам направлена комиссия. Вместо комиссии пришли начальник нашего отдела центра соцобслуживания и новый соцработник, которая опять повысила голос».


Инвалидное кресло есть, но как им воспользоваться без пандусов в доме?

Ходят по двое

После обращения к начальнику отдела по делам ветеранов и инвалидов управления социальной поддержки населения Калининграда Наталье Щербининой прислали соцработника, который полностью устроил Агаевых. Добрыми словами они вспоминают только Светлану Плисову. Она исправно ухаживала за инвалидами около двух лет, но потом им сказали, что она уволилась. После этого, уверяет Тельман, продолжились прежние мытарства. Соцработники, по их словам, толком не убирают комнату, хамят и провоцируют перебои с питанием.

«В специальной тетради соцработники три раза в неделю отмечали давление моего отца и расписывались, но потом допустили большой перерыв,– вспоминает Тельман, показывая тетрадь с данными давления Алика [отца, Адыля Пир Оглы Агаева].– Последнюю перед перерывом запись сделала социальный работник Светлана Плисова, 23 января 2017 года. Следующие записи – только с 1 марта. Более месяца здоровье моего отца соцработник попросту не фиксировала, хотя я её об этом постоянно просил. В этот же период, в феврале 2017 года, я дважды вызывал своему отцу скорую помощь – у него давление было больше 180. Позже к нам направили двух социальных работников. Я спросил, зачем сразу двух. Марина Матрохина (директор Комплексного центра социального обслуживания населения в Калининграде.– Прим. ред.) ответила, что второй соцработник нужен для наблюдения за здоровьем моего отца».

В центре соцобслуживания «Русскому Западу» предъявили другую версию событий.

«Социальные работники отказались ходить по одному, потому что Тельман проявляет к ним агрессию, оскорбляет их,– настаивает заместитель директора Комплексного центра социального обслуживания населения в городе Калининграде Ирина Мальгина.– Все соцработники отказались ходить к нему по одному, потому что они боятся за себя».

О том же говорится в документе, подписанном врио министра социальной политики региона. Инвалиды же считают, когда соцработники приходят по двое, обслуживание ухудшается.

«Приходят, садятся на кухне, тянут время, потом смахнут пыль с телевизора и подоконника, вот и вся уборка,– говорит Тельман Агаев.– Напоследок говорят нам: «Полтора часа прошло, мы обязаны уйти к другим людям. У нас нормативы». Я попросил дать нам из холодильника курицу и масло. Они – нам: «Время закончилось». Уходят».

«Все услуги предоставлялись Тельману Агаеву в полном объёме»,– возражает начальник управления социальной поддержки населения администрации Калининграда Елена Прокопчук.

Очередная жалоба в центр соцобслуживания, по словам инвалида, только навлекла на него и его отца крик.

Пружины в спине и помощь в 2200 рублей

Тельман мечтает о новом диване. Старая кушетка досталась ему после БСМП. Из больницы, согласно ответу из министерства социальной политики, забирать Агаева было некому и некуда.

«В комнате, в которой жил отец, дивана для Тельмана не было,– ответили «Русскому Западу» в министерстве.– Соцработником и представителем комитета по социальной политике были привлечены волонтёры, которые безвозмездно доставили бывший в употреблении диван».

Временное ложе стало постоянным и пришло в негодность. В центре дивана зияет дыра и виднеются металлические пружины. На них мужчина ест, пьёт, спит и мечтает встать на ноги. На пружинах он должен делать специальную гимнастику. Пока мебель не обновлена, нельзя вернуть к жизни вторую ногу, считает Тельман Агаев.

«Я постоянно просыпаюсь в крови, от боли. Острые пружины продавленного дивана впиваются в спину каждую ночь,– говорит он.– Пока одна рана заживает, другая уже болит. Все футболки рваные, в крови».

Новый диван стоит около 13000 рублей. То есть почти столько же, сколько в месяц получает инвалид.

После запроса «Русского Запада» в правительство Калининградской области, оттуда сообщили, что новый диван для Тельмана уже изготавливается и будет доставлен в середине апреля. Между тем, материальная помощь, на которую он может рассчитывать от государства, пока не превышает 2200 рублей. Даже ради получения такой суммы Тельману придётся решить логический ребус.

«Соцработники сказали мне, что для получения единовременной выплаты нужно завести сберегательную книжку,– рассказывает собеседник «Русского Запада».– А как я смогу выйти и снять с неё деньги, если я неходячий? Попросил переписать эту сумму на моё же имя, но через Пенсионный фонд. Пусть с пенсией передадут нам. Мне сообщили, что их структура [Комплексный центр социального обслуживания населения в Калининграде] не работает с Пенсионным фондом, а только со Сбербанком. Как это может быть, если Пенсионный фонд РФ работает с центром соцобслуживания? На это соцработники ответили, что им нужна от меня доверенность. Хотя нотариально заверенная доверенность стоит 2000 рублей, почти столько же, сколько и сама материальная помощь… В итоге даже такой выплаты я не получил до сих пор».

Заместитель директора Комплексного центра социального обслуживания населения в городе Калининграде Ирина Мальгина возражает: Агаеву можно было бы оказать помощь, если бы он учёл нормативные документы.

«В пункте 2.9 Положения о порядке оказания экстренной материальной помощи, утверждённом решением городского Совета депутатов Калининграда, указано, что перечисление помощи может быть произведено на банковский счёт, открытый человеком,– говорит Ирина Мальгина.– Тельман хочет, чтобы материальную помощь ему принесли вместе с пенсией. Но я, как экономист, говорю, что перечисление экстренной материальной помощи через Пенсионный фонд невозможно. ПФР – федеральная структура, которая не может получать деньги из других источников».

«Нормативные документы мы переписать не можем,– указывает директор Комплексного центра социального обслуживания населения в городе Калининграде Марина Матрохина.– Это постановлено решением горсовета. В этом году мы опять подали заявление на материальную помощь [для Тельмана Агаева]. И опять у нас проблема: у них нет паспортов. Мы взяли справку о том, что документы украдены, благодаря чему Агаевы не платят штрафы. Сейчас нужно восстановить паспорта, для чего придётся заплатить государственную пошлину в полторы тысячи рублей. Материальная помощь могла бы частично покрыть эти расходы».


Пружины из этой дыры терзают спину инвалида каждую ночь.

«Правила поведения»

Сейчас инвалиды должны подписать новый договор о социальном обслуживании. Предыдущий Агаевы считают неподходящим.

«Договоры о социальной защите составлены на основании ведомственных инструкций и распоряжений, подписанных министром социальной политики и труда, а не на основании Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» и подписанной нашим президентом Конвенции о защите прав инвалидов,– уверяет Тельман Агаев.– Я сказал соцработникам, что подписывать такой договор не стану, так как он не правовой. О каких вообще правах идёт речь, если предыдущий договор социального обслуживания содержал «Правила поведения клиента на дому»?!

«Правила поведения граждан пожилого возраста и инвалидов при получении социального обслуживания на дому»,– так официально называется документ, который просили подписать соцработники.

«В этих правилах написано, что клиент должен платить вовремя, что он не имеет права оскорблять социального работника, находиться в состоянии опьянения. Это обычные жизненные правила,– говорит Ирина Мальгина.– При нарушении правил и после двух предупреждений мы по закону имеем право снять клиента с социального обслуживания. Правила основаны на уважении к социальным работникам».

«Здесь наш дом, и наши правила поведения дома основаны на правах человека, Конституции РФ и достоинстве»,– заявляет Тельман Агаев.

Достоинство, должно быть, последнее, на что мог бы опереться практически не ходячий человек.

Мытьё «стандартами не предусмотрено»

В минсоцполитки правительства области и в администрации Калининграда об Агаеве отзываются как о непростом человеке со сложной судьбой. У него, по словам чиновников, за три года поменялось 10 социальных работников. Утверждают, будто Агаев требует спиртного.

Но факт остаётся фактом: два человека в самом центре Калининграда живут в условиях, которые человеческими назвать трудно. В мэрии и правительстве региона сообщают, что этим клиентам оказываются все санитарно-гигиенические услуги, включая вынос памперсов и абсорбирующего белья. Возможно, это и так, но как моются инвалиды? По их словам, они не принимали душ и ванну несколько лет. При этом в коммунальной квартире, где живут мужчины, душевая есть. Только пользуются ею соседи, отношения с которыми не сложились. Как смотрят на это социальные сервисы, обслуживающие инвалидов?

«Действующими стандартами не предусмотрено оказание гражданам услуг бани, душа, ванной, в связи с чем центр [социальных услуг] не осуществляет предоставление данных услуг семье Агаевыех»,– сообщает начальник управления социальной поддержки населения администрации Калининграда Елена Прокопчук.

Максимум водных процедур для Агаевых – это мытьё головы и обтирание влажными салфетками. Об этом говорит Тельман, свидетельствуют официальные ответы из правительства региона и администрации Калининграда. Возможно, баня смогла бы стать выходом из положения. Однако в центре соцобслуживания так не думают. Довезти Тельмана и Адыля до бани может социальное такси. Сопровождать и мыть инвалидов в душевых социальные работники не станут, уверяют Марина Матрохина и Ирина Мальгина. Почему? Все соцработники их центра – женщины. Мужчины не выдерживают морального напряжения, срываются и на такой работе не задерживаются.

«Хочу убежища в Швеции»

Просыпаясь в крови на продавленном диване, российский инвалид мечтает уехать в Швецию. Он уже был там в другой жизни, в 2006–2007 годах, до инсульта. Получил вид на жительство, учил язык и ждал гражданства. Шведы дали жильё с новой мебелью и видом на чистую скандинавскую лужайку. Вернуться оттуда пришлось внезапно.

«Мой отец упал на кухне, сломал левую руку, а он левша,– вспоминает Тельман Агаев, показывая свои шведские документы.– По телефону соседи рассказали мне, что папа отказался от больницы. Я сорвался в Калининград, потому что не смог бы простить себе, что брошу отца. Когда уехал, меня в Швеции ещё ждали адвокат и миграционная служба. Здесь я ухаживал за моим батенькой, а потом и самому мне понадобилась помощь. Сейчас мой вид на жительство в Скандинавии просрочен. Как восстановить его, я не знаю. У меня потеряна связь с этой страной, но я хочу вновь попросить убежища в Швеции. Только теперь уже для нас с отцом и навсегда. Я люблю Россию, но в государство уже не верю. Сомневаетесь? Посмотрите, как я живу».

Пётр Старцев

Фото автора