Сушкевич рассказала о борьбе за жизнь недоношенного ребёнка
Детский врач Элина Сушкевич дала в суде показания по своему уголовному делу. В четверг, 8 октября 2020 года, неонатолог выступила со своей версией событий, предшествовавших смерти недоношенного малыша в ноябре 2018 года.
Эксперимент с катетером
Элина Сушкевич и Елена Белая, которых судят по обвинению в убийстве ребёнка, прибывают в суд на этапе предоставления доказательств стороны защиты. Неонатолог и бывшая и.о. главного врача калининградского родильного дома № 4 уже полтора года находятся под домашним арестом. Только сейчас суд приступил к исследованию их версии происшествия.
Сушкевич выходит к трибуне с цветастым свёртком и говорит судье, что сейчас покажет принцип действия пупочного катетера. Точно такого же, какой она ставила новорожденному, по подозрению в убийстве которого её задержали в 2018 году.
Постановка пупочного катетера новорожденному была одним из необходимых мероприятий для инъекций. Тем более, что малыш оказался недоношенным. Нередко через катетеры не только вводят лекарства, но и берут кровь для анализа и контролируют центральное венозное давление. Сушкевич пытается объяснить суду значимость катетера в истории с младенцем Ахмедовым.
Смоделировав на словах своё рабочее место у кювеза, она собирается показать, куда было направлено её внимание в момент оказания помощи. Судья и представители стороны обвинения отклоняют эту попытку: катетер не является вещественным доказательством по уголовному делу. Поэтому «реконструкцию» устроили вне заседания. Работу Сушкевич продемонстрировал её адвокат Камиль Бабасов.
Всё говорило о состоянии малыша
В начале заседания, вместо демонстрации катетера, судья просит неонатолога сразу перейти к показаниям.
«Ребёнок был на ИВЛ [аппарате искусственной вентиляции лёгких], в кювезе, - сообщает суду Элина Сушкевич, подсудимая, врач-неонатолог. - Я попросила измерить ребёнку давление, взяла анализ, чтобы определить его состояние».
Неонатолог получила сведения о состоянии малыша и передала их в региональный перинатальный центр, откуда она приехала. Там узнали, что малыш не транспортабелен.
«Я сообщила, что транспортировать ребёнка в перинатальный центр не стану, буду стабилизировать его на месте (в роддоме №4 – прим. «Русского Запада»), - продолжает врач. – Около 9 часов утра врачи [роддома] ушли на пятиминутку. Я на пятиминутки не там хожу, так как на этот момент не являюсь врачом 4-го роддома, я – врач реанимационной бригады регионального перинатального центра (ранее на суде сообщали, что она была трудоустроена и в роддоме – прим. «Русского Запада»)».
Пока исполняющая обязанности главврача роддома Елена Белая обсуждала ситуацию с недоношенным малышом на «летучке», Элина Сушкевич работала со своим маленьким пациентом. После 9.40 ребёнку капали соду. После 10.00 лаборантка по указанию доктора взяла общий анализ крови. Уже имелись результаты теста на кислотность. Все они подтверждали тяжёлое состояние новорожденного.
Реанимобиль перинатального центра
«Будет летальным или тяжёлым инвалидом»
«Пришла Татьяна Николаевна Косарева (заведующая отделением новорожденных роддома – прим. «Русского Запада») и сказала, что нас зовёт Белая, - свидетельствует неонатолог Элина Сушкевич. – Я вообще не поняла, зачем нас куда-то зовут. Мы пошли в ординаторскую, на втором этаже возле родильного зала. Там уже была Елена Белая с Соколовой Татьяной Львовной. Они разговаривали на повышенных тонах. Меня спросили , как состояние ребёнка. Я сказала, что оно крайне тяжёлое, терминальное, не меняется. Елена Валерьевна спросила: «А какой прогноз у таких детей?» Я говорю: «Прогноз скорее всего будет летальным или ребёнок останется тяжёлым инвалидом». Елена Валерьевна спросила: «Что вы делаете с такими детьми?» Я сначала не поняла, о чём она спрашивает».
После заминки исполняющая обязанности главного врача роддома уточнила суть своего вопроса. По словам Сушкевич, уточнение касалось именно лечения ребёнка.
Подсудимая, бывшая и. о. главврача калининградского роддома №4 Елена Белая
«Она уточнила: «Что вы делаете с такими детьми, чтобы они не были такими тяжёлыми», - цитирует подсудимая неонатолог. – Я ей сказала, что лечение таких детей начинается в родзале, а не когда ребёнок лечится в палате интенсивной терапии уже три часа».
Врач перинатального центра отчиталась перед и.о. главврача роддома о ходе и методах лечения: вводят дексаметазон для согревания лёгких, капают магнезию.
Не всё уместилось в папки и часть материалов уголовного дела принесли в коробке
Когда нужно было начать лечение
«Я хочу пояснить, чтобы мои слова снова не были восприняты не так: лечение таких детей начинается до родов, - подчёркивает доктор. – Женщину госпитализируют в стационар. Ей помогают сохранить беременность, она лежит, ей не разрешают вставать, носят еду в палату, она не ходит даже в туалет. Никакой пессарий не поможет в этой ситуации. Ей колют антибиотик, потому что самая частая причина преждевременных родов это инфекции».
Мать, чей ребёнок родился раньше срока и попал в руки детского реаниматолога Элины Сушкевич, судя по показаниям самого доктора, миновала эти этапы. Несчастная женщина оказалась в родильном зале, без предварительных и необходимых процедур.
«В разговоре [с Белой] я сказала, что не понимаю, зачем меня позвали, когда ребёнок лежит в палате и им нужно заниматься, - описывает Сушкевич свой диалог с Еленой Белой. – Все мои мысли были только о ребёнке. Я сказала, что пошла и вернулась в палату интенсивной терапии. Когда я вернулась, увидела, что ребёнку не капается физраствор и допамин, а только адреналин. Спросила у медсестры, почему. Она сказала, что Башмаченкова пришла и распорядилась поставить адреналин. Я не возражала против тетрования адреналина, но он не капается один. Он должен капаться с другим препаратом, в том числе, с физраствором. Если нет жидкости, которая будет повышать давление, то смысла в этом препарате нет».
Сушкевич добилась от медсестры возвращения прерванных инъекций. После этого в палату вернулись завотделением новорожденных Татьяна Косарева с и.о. главврача Еленой Белой. К тому моменту неонатолог Сушкевич должна была проконтролировать степень изменения кислотности крови.
Элина Сушкевич, Елена Белая и их защитники перед судом 8 октября 2020 года
«Я не слышу сердца»
«Я взяла анализ, увидеть результат не успела, так как в это время запищал монитор, - вспоминает подсудимая. - Я вернулась к ребёнку, посмотреть, что случилось. Обычно при таких сигналах нужно проверить, или у ребёнка изменились показатели сатурации, насыщения крови кислородом или манжетка отошла, свалилась с руки или с ноги. Показатели упали, монитор пищал, я послушала ребёнка. Сердцебиение не выслушивалось. Я начала выполнять непрямой массаж сердца и сказала Татьяне Николаевне Косаревой, чтобы она развела адреналин. Она подошла к шкафу, я в это время выполняла непрямой массаж сердца».
Когда Косарева вернулась к ребёнку со шприцом, Сушкевич попросила ввести адреналин.
«Я сказала: «Вводи адреналин», - свидетельствует доктор. – Она вводила адреналин несколько раз. Я выполняла непрямой массаж сердца. После достаточного количества времени ни я ни Татьяна Николаевна не увидели эффекта от наших действий. Показатели на мониторе так и не восстановились. Сердцебиения так и не появилось. Я переслушала, сказала: «Я не слышу сердца». Попросила Татьяну Николаевну послушать. Она послушала. Я спросила: «Ты слышишь?» Она сказала: «Нет». Тогда я предложила окончить реанимационные мероприятия, в связи с их неэффективностью. Татьяна Николаевна согласилась и мы с ней вместе зафиксировали факт смерти ребёнка».
Элина Сушкевич с адвокатом
Во время заседания в четверг, 8 октября, Элина Сушкевич ответила на вопросы представителей стороны обвинения. В частности, у неё спросили, командовала ли Елена Белая убить ребёнка. Сушкевич ответила, что такого распоряжения она не получала. На одном из предыдущих заседаний, бывший акушер роддома рассказала, что Белая была недовольна тем, что этому ребёнку оказывают помощь. Также шла речь о том, что в день трагедии роддоме №4 скрыли применение «Куросурфа».
Тома уголовного дела об убийстве, в котором обвиняют калининградских врачей
© ИА Русский Запад/пс