Последние сообщения блогов
В
комоде бабушки моей жены, Соломониды Нестеровны, хранится старый альбом с
пожелтевшими фотографиями ее родных и близких.
Среди них несколько фотоснимков ее брата, погибшего во время Великой Отечественной войны, и три потрепанных на изгибе письма от него - бесценные солдатские треугольники с отчетливыми штампами "Просмотрено военной цензурой 269".
Внимательно всматриваюсь в потрескавшийся и местами склеенный снимок сорок первого года. На нем с товарищами-односельчанами В. Былковым и К. Куратовым навечно запечатлен мой родственник Григорий Полоротов (на фото он справа). Вечно молодой солдат Великой Отечественной. На его груди комсомольский значок и нагрудный значок "Ворошиловский стрелок". Боевых наград Григорий не успел получить. Едва оказавшись на передовой, он погиб в бою с прорвавшимися немецкими танками 26 августа 1942 года на ближних подступах к Сталинграду, а точнее - у Сухой Перекопки Логовского района. Об этом стало известно уже после победной весны 1945 года, когда вернулся домой односельчанин В. Былков. А позднее работники одного из сталинградских военкоматов в адрес семьи Полоротовых прислали письмо, в котором сообщали, что рядовой Г. Н. Полоротов совместно с другими погибшими односельчанами торжественно перезахоронен на одном из воинских кладбищ. На их могиле - обелиск с именами.
По рассказам бабушки Соломониды Нестеровны, он вовсе не был героем, которому ничего не страшно. Не был похож и на того плакатного героя, что одним махом насаживает на штык десяток фрицев. Он был обыкновенным человеком, русским солдатом. Не в железной кольчуге - в простой шинели. С обычной человеческой кожей, которую легко рвали пули, кромсали осколки. Осознание смертельной опасности, которая тогда нависла над нашей Родиной, оказалось сильнее страха потерять жизнь. Поэтому он был героем.
Именно этого не учли германские генштабисты при разработке плана "Барбаросса". Не учли одного - сердца, души русского солдата.
Потому-то один из гитлеровских офицеров с недоумением, близким к отчаянию, писал домой: "Нам надо дойти до Волги еще только километр, но мы его никак не можем пройти. Мы ведем борьбу за этот километр больше, чем войну за всю Францию. Русские стоят, как каменные глыбы".
Земля большая, Родина у человека - одна. На всю жизнь. Единственная. За нее, за ее свободу и счастье, за ее прошлое и настоящее, за землю отцов и дедов, мечтавших о ее расцвете, за маму, давшую жизнь на этой земле, за малолетних братьев и сестер, за будущее без войн и насилия честно сражался и геройски погиб в бою Григорий Полоротов, девятнадцати лет от роду.
Сегодня, когда мы ищем кого-то в дымке забытых лет, то находим в первую очередь себя. Узнаем себя, закаляем волю. Ведь память мертвым не нужна. Она нужна живым…
Сквозь десятилетия дошли до нас слова, выцарапанные штыком на одной из стен Брестской крепости в далеком 1941-м: "Эй, вы, грядущие, мы погибли за вас!" Это нам сказано. И для нас. Чтобы помнили, сколько жизней отдано за свободу нашей Родины, каким титаническим солдатским трудом завоевано сегодняшнее счастье видеть над головой синее-синее небо, яркое солнце, слышать смех детей.
Итак, вот они, эти письма из далекого 42-го…
"Доброго здравия, намногоуважаемый Филипп Афанасьевич, сестра Соломонида Нестеровна и племянники Оля и Вовик!
Во-первых, сообщаю о своей судьбе и здоровье в настоящее время. Здоровье мое не совсем. Недели уже две ужо мучаюсь животом, а в основном служба моя идет ничего. 21 февраля получил, сестра, от тебя письмо и фотокарточку с Оли и Вовика, за которую очень сердечно от всей души благодарю. Сначала я был очень рад, когда еще не читал, но когда прочел письмо, то меня оно очень потрясло.
Пишете, что живете неважно, но теперь у меня с ума нейдет здоровье тяти. Я бы просил как можно быстрее сообщить. Спрашиваете, кто со мной вместе служит. Татаринов, Дерюгин с Буры, Чистизубов с Яковлевым, Нинапов и Овчинников.
Пишу я письма очень часто, ужо нет бумаги, но не знаю, почему-то вы ленитесь писать. Осерчал, не писал недели три никому.
Прошу как можно писать чаще и отправить фото свое. Напишите, как вообще живут все.
Ну так с приветом, ваш брат, шурин и дядя.
21.01.1942".
"Доброго здравия, намногоуважаемые зять, нянька, Леля, Вовик и Оля!
Во-первых, сообщаю о своей житухе. Живу пока ничего, нахожусь все на этом же месте. 4 марта побывал в воздухе, спрыгнул с самолета на парашюте.
Получил от Сани письмо, которая еще, видимо, одна меня не забывает, все же кой-когда получишь от нее. Письмо получено очень неблагоприятное для меня, которое заставило пережить трудные моменты и быть в глубокой заботе. Остались дома сиротые сестренки. Ну что же сделаешь, хотя, как мне, так и им, тяжело придется переживать. Большое спасибо вам, что вы прибрали Олю. Прошу пристроить ее к кому-нибудь в няньки.
Командование нашего подразделения приняло ходатайство перед РКП (б) и сельсоветом с. Трубочево о помощи семье. Прошу вас узнать о результатах.
С приветом.
28.3-42".
"Ну здравствуйте, зять Филипп, Оля, Леля, Вовик!
Во-первых, сообщаю о своей жизни и службе. Вот уже почти 10 месяцев моей службе, а время прошло много. Живу, и служба идет ничего, хорошо. Совершаем частенько походики: 50-60 км в сутки. Сначала было трудно, но сейчас втянулись. Полсотни км отмашешь, и хоть бы хны. Дома в мирное время я во все лето столько ни выхаживал, как здесь в одно ученье прохожу.
Пишут мне, что все стало дороже: 5 руб. - литр молока, 30 руб. - мясо. Ну у нас от 30 и до 50 руб. литр молока. 300 руб. - кг мяса.
Получил весть, что крестного ранили и убили Николая Перфильевича, это неблагоприятная весть. Прошу вас отправить мне фотокарточку. Пропишите, где находится Проньча и где служит.
С приветом, ваш брат, шурин.
Передайте привет Дуньке, Борису.
6.4-42 г.".
P.S. Григорий Полоротов не дожил до великого Дня Победы, став насмерть с гранатами против вражеского танка. Но о нем, как и о других погибших за Родину, мы будем помнить всегда.
© Алексей ГОРЕВИЧ, специально для Русского Запада