«Если не будет подшёрстка из малого и среднего бизнеса, ничего в этой области сделать невозможно»
«Я чувствую, после Аллы Пугачёвой я второй», - с улыбкой сказал Владимир Щербаков, выйдя на небольшой подиум в переполненном зале Калининградской торгово-промышленной палаты. В среду, 27 февраля 2019 года, основатель группы «Автотор» был приглашённым гостем в цикле Калининградской торгово-промышленной палаты «Встречи с акулами бизнеса».
«Спасибо, что Вы пришли а я прилетел. Мне не вполне ясно, как построить разговор», - заметил Владимир Щербаков. Но уже после первого вопроса ведущего о том, как советский «бэкграунд» помог в жизни «акулы» российского автомобилестроения, стало понятно, что Владимир Иванович знает, как построить если не разговор, то, как минимум, как построить самое крупное предприятие в Калининградской области.
«Русский Запад» передаёт слова Владимира Щербакова в изложении, максимально приближённом к его прямой речи.
Волжский автозавод
Мне просто повезло в жизни, я как то попал на хорошую волну. Сначала попал на строительство Волжского автозавода, потом на строительство КамАЗАа, и на КамАЗе потом работал. Втянулся в экономику, на КамАЗе я был директором по экономике и планированию.
До этого строил и работал на АвтоВАЗе. Производственное объединение АвтоВАЗ - это 230 тысяч работающих, 50 заводов и юрлиц, 400 точек техобслуживания по всему Советскому Союзу. Мы построили новый город Тольятти, который принадлежал нам в хозяйственном смысле. Сейчас там 500 тысяч населения, а в 1966 — 1967 годах мы сначала убрали картошку на этом месте. Потом я в первый раз жизни увидел, как проектировался завод. Кто-нибудь видел, как в старое время это делалось?
Не было компьютеров, машин. Были советские «еэски» (ЕС — счётная машина. - Прим. РЗ), они работали с ошибками и проблемами. Чтобы она смогла подсчитать, надо было год вводить в неё данные.
Для проектирования завода привозили верёвки разного цвета в больших бобинах. Один стоит с теодолитом, а второй говорит: здесь должен быть главный корпус — 2,5 км. Берёшь красную бобину и бегом через грязь 2,5 километра, потом 800 метров в ту сторону. Потом сближение. Корпус стоял буквой Ш.
Потом бегаешь с зелёненькими верёвками — это главный конвейер. Потом навесной. Никто не смог проектировать всё сразу. Поэтому проверка шла очень простая: верёвки друг на друга не налезли? Сиденье пройдёт, чтобы не село на второй конвейер?
Конечно, это даёт гигантский опыт, бегаешь, высунув язык. Потом построили завод, начал на нём работать. Туда собрали лучшие советские кадры, поехали туда люди, которые чего-то хотели добиться.
Я не сторонник хаять советское время, но проблемы были. Вот ты пришёл на завод инженером, ты понимаешь, что через 20 лет ты сможешь стать начальником цеха, наверное, через 5 лет тебе дадут квартиру, наверное, тебе дадут талон на покупку автомобиля. Люди, которые нигде не могли больше устроиться, а чего-то хотели в жизни добиться, они ехали на новые объекты. Средний возраст строителя завода был 24 года, а работающих на заводе — 23 лет. Начальники цехов у нас были по 30 лет. Старше 48 лет на завод никого не принимали.
Сидел генеральный директор Поляков Виктор Николаевич. Все итээровцы (ИТР — инженерно-технический работник. - Прим. РЗ) шли через него, и женщины шли все через него, не в смысле первой брачной ночи. А в смысле, что все же приезжают с жёнами, а рабочие места в основном мужские.
Из приличных городов у многих жёны позаканчивали инязы, литературные институты, журналисты. Мы разработали целую систему. Например, в литейном производстве все работающие на электрокарах, это были только женщины, должны были быть с английским языком. Потому что в основном было американское или английское оборудование. А в цехе сдачи автомобилей — в основном, с итальянским или французским.
Было интересно, когда едут две девочки симпатичные на электрокарах, и общение у них между собой только на французском и ещё чего-нибудь.
Статья в «Правде»
Я начал задумываться об экономике, я уже писал в это время докторскую диссертацию. Гавриил Попов был моим научным руководителем, а по кандидатской диссертации он был у меня оппонентом. Моим научным руководителем был папа нынешнего помощника — Белоусова (помощник президента России Андрей Белоусов. - Прим. РЗ). Его папа Рэм Александрович был у меня научным руководителем. Замечательный совершенно мужик. А папа, например, Кузьминова, нынешнего ректора Высшей школы экономики, был завкафедрой политэкономики. И большего долдона по социализму я в жизни не встречал. Если мы не умели ответить на его вопросы, это был тяжёлый случай.
Я в это время написал часть своего понимания того, что представляет собой хозяйственный механизм Советского Союза. Не буду вдаваться в детали. Первую статью мы отдали в «Правду». Она пролежала месяцев девять, её не выпускали. ЦК КПСС остановило это дело. Афанасьев, главный редактор, уехал в отпуск, а вместо него остался Воловой Дима.
Там была только критика действующей системы, причём, по сегодняшнем пониманию, я бы сказал разнузданная — нельзя так критиковать политику партии и правительства.
В это время вышло постановление ЦК КПСС по ускорению развития. Может быть, для добычных сырьевых отраслей это ещё годится, наверное, можно как-то примостить, то в области обрабатывающей промышленности, машиностроения, это просто глупость.
Вы же судите по приросту, а не по абсолютному уровню. Я никогда не прыгал с шестом. Метр разбегусь перепрыгну. Если я пару раз схожу на тренировку, в следующем году я прыгну 1,20 м. У меня прирост 20%. А Бубка прыгает 6,02 м. У него прирост 0,1%, а у меня 10%.
Автомобиль «Жигули» на 150 кг весит меньше «Москвича». Коэффициент использования металла разный. Та машина по всем параметрам экономическим хуже несравненно. Мне, чтобы произвести Жигули, надо 70 часов, а у него почти 200 часов. Но по вашим показателям у него лучше. Следовательно, вы должны строить второй завод АЗЛК. А что надо делать?
Партбилет
В это время ЦК остановило вторую часть статьи. В это время избрали Горбачёва, мартовский пленум знаменитый прошёл. Тогда были собрания. Сегодня это называется волонтёры, когда собирают там типа «Единую Россию». А раньше собирали всех редакторов и им давали установки, как надо писать. Николая Ивановича Рыжкова поставили докладчиком на совещании. Он написал: некоторые, вместо того чтобы поддерживать партию и правительство, ведут подрывную работу. С этими людьми надо разбираться. Афанасьева сняли с работы и отправили на пенсию. С нами начали разбираться. Гавриилу хорошо в МГУ. Попробуй, исключи кого-нибудь за научные взгляды.
А я в Татарии. На бюро обкома партии у меня отобрали партбилет. Но я был уже номенклатурой ЦК КПСС. Была длинная цепочка. Санкционировать моё снятие с работы мог по сегодняшним меркам, мог только президент. Снять с работы не так легко. Меня отстраняют от всех дел. В этот момент Горбачёв выступает с тронной речью о перестройке. Я понимаю, как это делается. Спичрайтеры собирают, вырезают. Видимо, наш текст был достаточно понятный, отработан хорошо, эти несколько абзацев просто не правили. Слово в слово. Когда выходит эта газета, я подчеркнул, за что нас исключили. Вернулся в ЦК, был такой Аркадий Вольский. Он меня отправил на КамАЗ. Спрашиваю его: за что исключили?
В политику, в правительства я терпеть не могу заходить. Никогда не поймёшь, какие действуют факторы. Когда работаешь в политической сфере, то стукнешь здесь, а прилетит вот отсюда.
В это время Вольский боролся с Рыжковым за пост премьер-министра. Было ясно, что Тихонов уходит. Аркадий Иванович был помощником у Михал Сергеича (Горбачёва. - Прим. РЗ). Он пришёл и говорит: что-то я не пойму - по команде Рыжкова исключают из партии?! Там же всё на селекторах. Горбачёв нажал кнопку: а ты с чем не согласен? Оказалось, что Рыжков ничего не читал. Тот козёл, кто писал ему доклад, с ним разобрались. Мне вернули партбилет. Перед этим мне сказали: пиши заявление. Я говорю: не считаю себя виноватым, заявление писать не буду. Партбилет мне вернули без заявления. Мне после этого позвонили из ЦК: тебя надо забирать в Москву, тебя там точно сгноят, чтобы в Татарии простили такой случай, да ещё при таком наглом поведении.
Вместо снятия с работы, меня перевели в Москву начальником отдела, это примерно замминистра. Это было местом ссылки партийно-хозяйственных работников, которых девать уже некуда, а выбросить жалко, заслуги там и прочее.
Перестройка
Потом началась реальная работа над перестройкой. Меня забрали в Совмин в аппарат. Была такая комиссия по перестройке. Её возглавлял Лигачёв.
Из примерно 112 союзных министерств в течение 2 лет стало 52. Тогда появились Газпромы, Агрохимы. Это была наша сумасшедшая работа. Я был доктором наук, профессором. Я занимался всеми промышленными министерствами, сокращениями, перестройками, приданиями новых функций. Работали по 18 часов в сутки, 7 дней в неделю, со скоростью неимоверной. Никакой концепции нет, что сообразишь, то и делаешь. Конечно, ошибок понаделали много. Сегодня начинать... Я бы многие вещи иначе делал.
Мне поручили подготовку кандидатур на все министерства. В каждой отрасли я должен был подобрать 4 — 5 кандидатур. После этого шёл к Рыжкову, показывал свои предложения. После этого выносили на комиссию Политбюро, выносилось 3 — 4 кандидатуры. 95% - это было то, что предлагал Рыжков. Моей задачей была подготовка документации к поиску кандидатур. Потом это шло на Пленум ЦК КПСС, а потом на утверждение Верховного Совета. Первое советское правительство утверждали - недели две по телевидению этот цирк шёл. Будущий министр стоял на трибуне и рассказывал, что он собирается сделать. 2,5 тысячи человек веселились и задавали ему вопросы, желая показать, какой он идиот. А вот мы тут в зале всё знаем, а он полный козёл, идиот. Правда, попадались и такие.
Особенно из чисто партийного аппарата, из периферии. Там же был национальный признак. Надо было, чтобы отрасль, сосредоточенная в определённых частях страны, она возглавлялась человеком близкой национальности.
Нефтяная промышленность, например. Желательно, чтобы был кавказец. У нас был дагестанец. Сельское хозяйство — желательно, чтобы был украинец. Ну, и так далее. Министерство труда — желательно женщина. Потому что должны быть женщины.
Вот я подготовил пять кандидатур женщин. Но вдруг всё заваливается.
Юрий Масляков — был первый заместитель председателя Госплана и член Политбюро. Он вдруг предложил всех 5 экономических министров выкинуть из обсуждения. Потому что ни одно предложение не годится. А через 2 — 3 дня заседание Верховного Совета, у которого в повестке стоит. А ещё надо Пленум ЦК провести. Нам дали сутки на поиски кандидатур. В результате Юрий Дмитриевич сам выступал на комиссии. Мы собрались и решили, что будем выдвигать Валентина Павлова на министра финансов.
А малозначимое министерство труда как-то выпало из обсуждения.
Вдруг он на комиссии предлагает меня. Я сижу, понятию не имею. Меня даже никто не спросил, согласен, не согласен. Спрашивает: возражения есть? Нет ни у кого возржений. Вот так я стал министром.
Потом уже, после длинных событий в ходе перестройки, я стал первым заместителем председателя правительства в правительстве Павлова и последним председателем последнего Госплана СССР. Но это уже отдельная песня
Понятно, что вот такой путь, когда я проработал на строительстве двух заводов, потом на самих заводах работал. У меня, собственно, четыре места работы в жизни. С 1966 по 1982 год строительство и работа на Волжском автозаводе, с 82-го по 85-й КамАЗ, с 85-го по 91-й … нас разогнали правительство. Вот с августа 1991 года я работаю в группе, потом она стала называться «Автотор». В этом году группе компаний «Автотор» в мае 25 лет. Будем праздновать...
Бизнес
Такой опыт создания, опыт работы в Госплане даёт видение предмета. Но главный вопрос заключается не в широте кругозора - здесь, в основном, предприниматели, люди, которые хотят вести свой собственный бизнес. Надо понять, что ты вообще в жизни умеешь и чем ты хочешь в жизни заниматься.
Я сам не понимаю, почему я занимаюсь бизнесом. Не для денег. В 91 году было плохо совсем. Из правительства выгнали. У меня на сберкнижке 6 тыс. рублей. Год без работы, без зарплаты. Всё это быстро кончается. Деньги не играют такой роли. Это показатель твоей успешности в бизнесе. Но не они уже движут. Мне нравится придумывать новый продукт для производства, организовывать производства. Создавать продукт, найти платёжеспособный спрос. И продукт должен быть такой, чтобы тебе не стыдно было стоять в кругу людей. Можно и наркотиками торговать, и помидорами. Но это не мой бизнес. Но я не умею продавать, не умею работать в сельском хозяйстве, в ИТ бизнесе.
У нас автомобилестроение, и у нас большой объём земельного фонда. Мы пробовали вести сельское хозяйство. Я кучу нервов перевёл, искренне пытаясь добиться положительного результата. Хорошо, что был «Автотор», и был «Энерготрансбанк». В сельском хозяйстве сначала был минус 1 млн долларов, когда я дошёл до минус 25 млн долларов, я понял, что с меня этого хватит. Мы сдали землю в аренду, купили технику и сдаём в аренду тем, кто обрабатывает. Мы в этом году вышли в ноль. Но надо ещё окупить землю.
Не понимаешь, чем ты занимаешься, не знаешь тонкостей, ну не лезь ты туда! Иногда даже не ожидаешь. Взяли человека, который проработал 10 лет начальником аграрного управления областной администрации, до этого был 10 лет председателем колхоза. Я его поставил во главе, сказал, давай я буду финансировать. Мы закупили трактора, комбайны, бороны, купили много земли, лучшие удобрения, всё по нормам, всё как надо. Закрутили, оплатили всё. А урожайности нет. Я начинаю разбираться: почему нет урожайности. Объём урожая есть, а с гектара нет. Почему у Долговых вот столько, а у вас вот так? Наконец, добираюсь. Выясняется, что этот умный специалист, считая что всё остальное у нас есть, решил сэкономить на семенах, у нас же было своё зерно, не надо покупать. А это зерно 3-й — 4-й генерации. Я говорю: ты — идиот. Ты в землю кладёшь то, что вырасти вообще не может, ты просто полуубитого инвалида кладёшь, в которого вкачивай - не вкачивай удобрения...
Было у нас стадо коров, тысяч семь голов. Почему во Франции 35 л, а у вас 8 — 10? Привезли лучших животноводов.
Через 2 года я добираюсь: не надо заниматься стадом, потому что ни одна доярка не может уйти из телятника, если с собой не возьмёт ведро молока, пока вся деревня не насытится. Бессмысленно этим заниматься.
С нашей стороны мы просто не понимаем менталитет людей, не понимаем, как вести дело. Долговы добиваются великолепных результатов, а мы пролетели как фанера над Парижем.
В автомобильном бизнесе, я полагаю, что кое-что понимаю. В России человека с таким стажем работы в автомобильной отрасли, его просто нет. Мне в этом году 70. Кто были постарше, все уже давно на пенсии. А сегодня молодые ребята, это всё в основном менеджеры. Это хорошо, если ты занимаешься тем, что надо менеджировать. А вот тем, как надо организовать производство, управление — это не менеджерская работа, это инженерно-технологическая работа. Если ты не набрался [опыта], то толку не будет. Мы — единственный в России прибыльный завод в автомобильной отрасли. Первый раз в этом году ВАЗ и КамАЗ получили операционную прибыль. Но если сюда включить ссуды, кредиты и ранее инвестированный капитал, то там одни убытки.
Производство "Автотор" в Калининграде в микрорайоне им. А. Космодемьянского.
Автомобильное производство
Вы должны представить себе, что такое автомобильное производство. Крупноузловая сборка у нас была лет 6 — 7 назад. Сегодня у нас полная сборка, мелкозуловая. В прошлом году мы произвели 200 тысяч автомобилей — это столько, сколько вся Питерская область. Мы в России второй по количеству автомобилей завод после «Автоваза». Мы произвели продукции на 305 млрд рублей, заплатили 67 млрд рублей налогов. Это 50% товарной продукции КО и примерно 50% всех налогов. В одном автомобиле примерно 1800 узлов. Автомобиль состоит из 20 тыс. деталей. Но многие приходят подсобранные: двигатель, коробка передач. Мы получаем сваренный и окрашенный кузов БМВ, и остальное россыпью. Сварка на одну модель стоит 15 млн. У нас семь наименований. Это три тысячи — одна модель. А она меняется три года: фейслифтинг, через 5 лет — новая модель. Мы можем произвести на сварочной линии 10 тыс. автомобилей и выбросить в металлолом, потому что новая модель с другой геометрией.
Мы взяли на себя обязательство в течение 10 лет поставить ещё 10 моделей на производство. Вы должны обеспечить диспетчеризацию, чтобы у вас в одну и ту же секунду пришли 1800 деталей, и если там не будет правильно обученного человека с правильным инструментом, то у вас не будет автомобиля, или он будет напоминать старую "Волгу", собирающуюся кувалдированием.
Как устроено производство
Когда страна прикажет быть героем, у нас героем становится любой. А вот что такое работать с семи до семи, выпуская каждые 45 секунд автомобиль, и каждую операцию ты должен сделать одинаково? Нам не нужны герои, нам нужны люди, которые способны делать вот такую работу. Мы за это время сменили 4 состава людей полностью. Потому что мы отбирали тех, кто нам нужен. Мы нашли таких людей, мы их обучили.
Качество наших БМВ у нас выше, чем на головном заводе у них. Как же так? У них там кто работает? Турки, иранцы, украинцы. А у нас стоит половина Балтийского флота, у нас во главе корпуса стоит капитан первого ранга, контр-адмирал.
Мы приветствуем семейственность, землячество, когда из одной подводной лодки и корабля одна бригада формируется. У нас и зарплата так построена: первый раз взыскание получает сам человек, второй раз — вся бригада, третий раз — весь цех, четвёртого раза не бывает.
Потому что тогда подходят и спрашивают: где мой полтинник. Очень быстро ребята приводят друг друга в порядок. Совместить коллективную и индивидуальную ответственность — это наше производство.
У нас все ключи, хоть и говорят отвёртка, но у нас отвёртка стоит 25 тысяч евро. Но всё равно за всем не уследишь, если люди друг за другом не следят, ничего в результате не получится. 20 лет этот процесс должны были отлаживать, налаживать, вытаскивать. Мы работаем с корейцами «Хёндэ» и «КИА». Это один менталитет, одна культура. Причём две компании принадлежат одному человеку. Любой из них проигрывая «Дэу», он даже не беспокоится, но если он проиграл «КИА» или «Хёндэ», то для него это трагедия.
Презентация модели БМВ Х3 в автосалоне в Калининграде.
У нас немцы, причём БМВ, высший пилотаж, у нас итальянцы, американцы. Ещё будут немцы, ещё будут итальянцы. У нас 7 основных партнёров, у каждого своя производственная система, ну, и в конце концов, на своём языке говорят. А нам нужно сделать людей, которых бы мы могли перемещать внутри, это очень сложное тяжёлое производство, которое является в моём понимании одним из самых сложных в промышленном производстве, в обрабатывающих отраслях - с точки зрения многообразности проблем, которые там возникают. У нас 2000 поставщиков деталей и узлов. С каждым надо договориться. Отрегулировать цепочку подвоза. У нас нет гигантских складов. Если мы их заведём, мы разоримся. Мы инвестировали более 500 млн евро. Мы в расширение не пойдём.
У нас 31 модель. Что и позволяет нам балансировать. Спрос не проваливается одновременно. Нам надо реагировать и предугадывать поведение рынка примерно на полгода. Мы сегодня заказываем детали, которые приходят нам в июле, всё, что мы заказали, нам надо оплатить. Не угадали - появится сток. Это энергетический и нервноёмкий процесс. Кто захочет им заниматься, как говорится, велкам.
Поставщики и кореец
Нам нужны поставщики комплектующих. Мы принимаем как главную доктрину: что нужно в Калининграде организовывать производство компонентов и для того, чтобы поставлять на наш конвейер, и на конвейеры европейских заводов. Калининградские предприниматели - не энтузиасты своего производства, и тем более жадные до денег, но работать за деньги не хотят. Берёшь деталь и тебе объявляют цену. Мы каждый год строим на 3 — 4 млрд рублей. Нам потребовались окна на большие корпуса. Нам нужно специальное стекло, не витринное. Запросили 5 калининградских фирм, такое впечатление, что они договорились. За такие деньги я бы Зимний дворец облицевал, за царский счёт. Мы взяли стёкла в Подольске, привезли ребята, установили, и нам это обошлось в 2 раза дешевле, чем запрашивали калининградские предприятия.
В Калининграде ваши предприятия задавили мебельный рынок российский, так же, как мы автомобильный рынок — чуть ли не 70%. А сейчас нету их! Вы выпускали итальянскую, французскую мебель. По такой же технологии как мы. Получали заготовки, у себя делали комплекты. А потом же стали развивать у себя.
Мы выпускаем 200 тысяч автомобилей. В каждом автомобиле четыре сиденья. Стоимость комплекта автомобильного сиденья примерно 6 000 евро. Вы много производили мягкой мебели за 6 тысяч? Мы каждый день производим 800 автомобилей. Мне нужны 3 200 сидений каждый день, за которые мы платим. Ну, организуйте вместо мебели своей, только каркас другой. Мы вас научим, привезём учителей, мы гарантируем, что всё будем покупать. Думаете, хоть один пошевелился?
Знаете, чем закончилось? Приехал кореец, здесь в Калининграде организовал производство. Хотите, приезжайте на бывший завод «Снайге». И шьёт нам там примерно 40 тыс. сидений в год и получает за это приличные деньги.
Нам нужны глушители, нам нужна электропроводка. Спрашиваю: ребята, ну, вы возьмите, что-то делайте Все нам только тычут в глаза: ну, конечно, вам такие субсидии дают. Вы — взрослые люди! Какие субсидии? Мы сначала платим таможенные пошлины по 5 000 евро за автомобиль, которую нам может вернуть. Назад получишь может через пару недель, а может через пару месяцев. Сейчас мы получаем за ноябрь прошлого года. Мы оказались самыми большими по объёмам субсидий. Нам возвращают собственные деньги из-за дурости мнистерства финансов и таможенной службы. Я признаю, что это было наше же предложение. Ни один вариант не находил решения. Мы были у Медведева: чёрт с ним, растаможивайте автомобиль, как будто мы его привезли, хотя мы его здесь сделали. Но попали-то все!
Минфин должен 15% от таможенной пошлины должен перечислить в ЕвроЗЭС. А нам-то надо вернуть 5000 долларов. Вот и начинаются пляски: мы вам вернём попозже. Надо не сюда смотреть, а смотреть, как заработать, как улучшить этот механизм.
Быть монстром - неприятно
И для торгово-промышленной палаты это работа. Если калининградский бизнес не объединится сам по себе, и не пойдёт напором, когда у правительства сейчас и другого способа нет, кроме как повернуться лицом к производителю. Мы-то вывернемся, 25 лет выворачивались. Мы не можем жить так, чтобы производить 50% товарной продукции. В позапрошлом году мы упали до 90 тысяч - встали порты. Мы загружаем 50% вагонов. А если у нас нет такой необходимости? Железная дорога дешевле не становится, она становится дороже.
Нам быть таким монстром крайне неприятно. Если мы чуть-чуть засморкались, сразу у всех туберкулёз.
Тогда звонки из правительства: вы не можете чуть-чуть на пенсии добавить. У них в плане — они посчитали. А наш рынок изменился, и всё полетело в драбадан. В Калининграде пять крупных структур: Стефано (Влахович, совладелец компании «Продукты питания». - Прим. РЗ), «Содружество», мы и Янтарь. Ну, наверное, есть ещё кто-нибудь, наскоро вылетело из головы. Ребята, нельзя так! Если не будет подшёрстка из малого и среднего бизнеса, ничего в этой области сделать невозможно. Жить вам здесь. Я то здесь не живу. Вы-то как собираетесь жить? Я живу в Москве.
Губернатор выбил деньги. Сейчас тут будет куча музеев. Прекрасно, я только за, двумя руками. Классная идея. Вы что, собираетесь жить только за счёт туристов, которые приедут почему-то сюда, а не в Санкт-Петербурга, в Эрмитаж, или сюда, а не в Третьяковскую галерею в Москве? Специально, чтобы посмотреть на ракеты, которые здесь стоят?
Но если Стефано к тому времени не задушат, курочкой смогут пообедать. Ну, «Мираторг», может, мясо даст немножко. И всё.
Извините, может быть, за жёсткость некоторую и грубость. Но я сторонник говорить в глаза то, что я думаю. Тем более, я уже вышел из возраста, когда мне надо вилять хвостом, и стараться себя сдерживать. От меня уже ничего не зависит. Я бизнес передал Сергею Владимировичу, он теперь командует парадом. Я у него советником. Поэтому и вам советую: работайте, зарабатывайте, найдите себе дело.
Если ни к чему не тянет, тогда надо идти на госслужбу, или на службу в компании. Потому что работа в «Газпроме» от государевой службы отличается только размером получаемой зарплаты. А всё остальное такой же бюрократизм, как и в правительстве.
Есть ли интерес к стартапам?
Я не знаю, что такое стартап. Просто не понимаю, что это такое. Если речь идёт о венчурном проекте, каждый хотел бы чего-нибудь сделать в жизни. Я занимаюсь чем-то не из-за желания что-то заработать. У меня висит 10 костюмов, я до конца доносить не успею, надо уже раздаривать. Есть проекты, из которых что-то может получиться. Если есть проекты, в которые вы верите, то у нас в «Энерготрансбанке» - мы одни остались, он единственный калининградский банк - у нас есть специальная программа финансирования малых и средних предприятий. Доказывайте!
Был такой Козлевич в Золотом Телёнке — идеи наши, бензин ваш. Так у нас не будет! Если сумеете раскрыть проект, мы с удовольствием его профинансируем. Не потому, что мы меценаты. Я не спонсор и не меценат, я нормальный бизнесмен. Если я увижу там бизнес, в том числе, для себя, да с удовольствием профинансирую. Будем ли мы продолжать интересоваться инвестиционными проектами, мы должны подписать соглашение с правительством, потом ещё одно соглашение...
Как начинался «Автотор»
Я всю жизнь мечтал. Всё время было какое-то неудовлетворение. Я бы здесь сделал не так. Потом, когда нас из правительства выгнали, «Дженерал Моторс» делал проект в Елабуге, меня Черномырднпн попросил, а с другой стороны татарский президент, попросили меня от имени Татарии и правительства выступить в переговорных процессах. Мы задолбали ДженералМоторс, они пожаловалось Чубайсу: невозможно сделать проект. Они говорят: гектар за доллар вкладывайте в уставник (уставный капитал. - Прим. РЗ). Я делал 1,5 млн квадратных метров. Вы приходите и говорите: вложите за 10 млн, а свою лицензию вы оцениваете в 200 млн. А они ещё притащили технологию, по которой надо только привинтить сиденья, поставить фары. Я сказал: мы себя уважаем. Чубайс попросил их убрать нас из проекта. В последний день мы сидим, выпиваем, они говорят: Владимир, если ты такой умный, то возьми и сделай себе завод! Они говорят: но можно сделать достаточно недорого, вот в Греции «Ниссан» сделал завод недорого, Греция вошла в ЕС, европейские модели просто смяли этот проект. Завод остановлен, он сегодня продаётся. Я поехал туда, классный завод, новый, у нас денег нет. Наконец, мы у него этот завод выкупили, разобрали его и привезли его в Калининград. Другая наша группа закончила работу с правительством по созданию Особой экономической зоны. Это был первый проект. Потом появился товарищ Горбенко (второй губернатор Калининградской области. - Прим. РЗ), который заявил, что мы привезли металлолом, зачем вы морочите голову всем.
Так появился этот завод. В 1998 году обанкротились. Мы только закупили первую партию комплектов, частично их собрали. И доллар из 6 рублей утром стал 20, а через день 24. У нас лежит на 150 млн долларов долг, который теперь окупить совершенно невозможно. Мы решили, что раз комплекты есть, то мы собрали 5000 автомобилей. Но автомобили не вино, лучше не становятся. Зарплата не заплачена, налоги не заплачены, 150 млн долларов кредита. Со строителям не расплатились. Нам ввели внешнего управляющего, я понял, что дело совсем плохо. Поехал по всем кредиторам. Они мне: ну, и чего будем делать. Я говорю: делите, ребята, кто-то заберёт автомобили, станки, гайковёрты, у меня ничего другого нет, могу ещё отдать квартиру в Москве, больше у меня за душой ничего нет. Договорились со всеми, что весь этот долг они превратили в акции, и у нас появилось предприятие с иностранным капиталом. Потом, когда Феликс Феликсович (Лапин, президент КТПП. - Прим. РЗ), будучи в налоговой полиции пытался нас за мягкое место взять, а мы ему доказывали, что ты вообще отвали от нас и не имеешь права. Потому что мы — предприятие с иностранными инвестициями. У нас с ним была длинная дискуссия. В результате у меня всё ещё завод, а он уже в торгово-промышленной палате.
Новый город
Нам потребуется большое количество производителей компонентов. Любой, кто хочет производить компоненты, добро пожаловать. Мы начинаем переводить на аутсорсинг, начиная от комбината питания, когда дважды в день у нас 3000 человек ест. Нам надо найти добросовестного поставщика, который нам будет привозить. Не наш это вопрос. Какой повар может уйти с заготовочной фабрики без куска мяса? Мы ещё такого повара не видели. Мы будем очень много строить. Нам нужно много оснастки. Бывший министр промышленности Чемакин у нас возглавляет департамент, он президент по локализации.
Проект нового города. Сегодня мы с правительством заканчиваем переговоры. Надеюсь, что мы пройдём в списки национальных проектов. Он стоит №1 среди территориальных проектов, которые должно утвердить правительство в ходе выполнения Послания Президента. Речь идёт о строительстве нового города примерно на 30 тысяч человек. Мы хотим построить новый город цифровой эпохи. Мы его будем финансировать. Проект есть, разработан. Земля выделена. Обустройство кое-какое уже сделано.
Но мы его не форсировали, потому что был полный кризис. Будет приток населения — не будет. Где их взять людей, которые купят эти квартиры. В Калининграде своих квартир две тысячи стояло непроданных. Но мы нашли развязки этих вопросов. Я надеюсь, что в этом году уже первое движение будет сделано. В следующем году мы хотим построить примерно 1,5 млн квадратных метров.
Там будет в основном японская медицина. Мы договариваемся с японцами, которые хотят построить крупный международный медицинский центр. Здесь должны быть и японские врачи. Вот такой проект мы сегодня обсуждаем.
Такой проект требует много чего. Кто-то может делать строительные работы, кухонное оборудование, вентиляционные системы, котлы для отопления. Но приходить с чем-то, а не по принципу — на чём у вас можно сделать деньги. Мы сами из этих. Предлагаем сделать деньги с нами, если вы сможете с нами пахать, а не сидеть как муха на слоне, чтобы потом стучать себе пяткой в грудь.
Это проект будет стоить примерно 40 млрд рублей. Большая часть финансирования у нас уже есть. Мы находимся в состоянии практической реализации. Мы подготовили проект. Мы доказали, что такой проект здесь нужен. Мы создаём новые рабочие места в виде заводов по производству компонентов и автомобильные заводы. Мы дадим людям работу. Это будет наукоград, куда соберут все научные подразделения области в одно место. Мы готовы давать заказы. Вместо того, чтобы вкладывать в непонятную локализацию, мы договариваемся, что все наши иностранные партнёры будут давать работу этому центру, как с точки зрения разработки новых материалов, новых программ, новых технологий. Это программа серьёзная. Она лет на 7, 8, может быть, 10. Я собираюсь выступить в этой роли в самом начале. Поэтому я даже соглашение ни одно с правительством не подписываю.
Будет подписывать Сергей Владимирович. Чтобы через 10 лет он краснел перед правительством. Я боюсь, что через 10 лет, даже если в живых буду, краснеть уже не смогу. Или совсем буду красный. Начинать такие проекты в 70 лет... Команда у нас хорошая, сильная. Нам нужно будет большое количество молодёжи. Мы будем начинать подбор кадров в калининградских и европейских вузах. Потому что в основном, нам нужны люди с обязательным владением иностранным языком, достаточно свободно. По крайней мере, английским - для начала разговора. Кто-то о своих детях, знакомых может думать. Пожалуйста, приходите.
В КТПП будет наше представительство, палат будет этим заниматься серьёзно. Попробуем максимальное количество людей сюда вовлечь. Такие проекты решаются все вместе. На таком проекте каждый может себе сделать и деньги, и имя, и уважение.
Нужна ли помощь предпринимателям
Я не минсобес, я не помогаю. Если помогать, приглашайте президента, приглашайте губернатора, плачьте, рыдайте, рвите рубашку на груди. Это с ним. Мы никому не помогаем, кроме тех, кто сам не может. Мы содержим пару детских домов, дом престарелых, построили православную гимназию, и там много помогаем. Мы почти 4 млн долларов потратили на собор Христа Спасителя. Памятник Владимиру может быть появится, если наши условия примут. Мы помогаем Музею Мирового океана, конкурсу Таривердиева. Но помогать предпринимателям? Ну, ещё за вас бумажки в туалете, что ли, выносить?
Мы можем не помогать, а учить вас делать бизнес с нами. Если у вас свой бизнес, учитесь без нас. Я не возглавляю школу подготовки кадров. Я не собираюсь этому посвящать свою часть жизни, я учу тех, кто у меня работает всему, что я умею.
Я не собираюсь ноги переставлять тем, кто собирается зарабатывать деньги. И Влаховичу никто не переставлял. Он точно так же пришёл и с нуля начал делать бизнес.
Как вы смотрите на развитие электротранспорта?
Очень сложный вопрос. В сегодняшних технических возможностях электротранспорт весь сидит на одной тяжелейшей проблеме — аккумуляторных батареях. Ёмкость и стойкость батарей небольшая, а производство слишком дорогое.
«Тойота» делала электроавтомобили, себестоимость 250 тысяч, продавали за 50 тысяч, через два года они были вынуждены заменить все двигатели и батареи. Операция им обошлась в пару-тройку миллиардов долларов. Экспериментирует «Тесла». У которой 50% автомобилей возвращается назад на завод, в силу этих же причин.
Идея очень перспективная, и, наверное, одна из основных. Альтернативой этому являются две другие. Как только будет решена проблема батареи — видимо, в течение ближайших 4 — 5 лет — это будет перспективным транспортом для стран с тёплым климатом. Одно дело ездить в Калифорнии или на арабском полуострове, другое дело — в Москве, где 9 месяцев — зима. В мороз электричество работает иначе. Для северных регионов я не верю в это. Гораздо более перспективна технология газомоторных двигателей. Кроме метана ничего более серьёзного в виде газа не удаётся разработать. Есть гелиевые. Но метан взрывоопасен. Если ты вдруг попал в аварию, а у тебя полный багажник газа, то взрыв просто неизбежен, смертность 100%-ная.
Есть ещё одна технология, которая очень перспективная — это водородный двигатель. О нём можно говорить только в тёплых краях. Бензобак заправляется дистилированной водой, вода разделяется на водород и кислород, кислород выбрасывается, а водород используется. Пока никто не знает, как сделать так, чтобы вода не замёрзла.
Для России я бы даже в Сочи не стал покупать с электрическим двигателем. Даже там выпадает снег и отрицательные температуры. Чтобы это пошло, надо создать инфраструктуру по всей стране. А у нас дорог нет. Я не верю в перспективу 5 — 6 лет. Это не значит, что нельзя сделать маршрутные автобусы, маршрутные такси, с коротким пробегом, подзарядкой. Это скорее изыски, они, к сожалению, всегда много дороже в стартовых инвестициях. Богатые государства могут позволить себе доплачивать. Каждая стела с пропеллером стоит 250 тысяч долларов или евро. Столб с проводами дешевле.
Я отвечаю как бизнесмен: пошёл бы я в такой проект, по производству электротранспорта. Мой ответ отрицательный — нет, рано.
Физкультурно-оздоровительный комплекс
Мы делаем полное настоящее футбольное поле и 50-метровый бассейн, бассейн с изменяющейся геометрией. Но там можно играть в водное поле. Там поднимается дно, чтобы дети могли плавать. Для инвалидов специальные приспособления. Мы делаем это не в коммерческих целях. Коммерческой отдачи здесь никто не видит и даже не думает. Это память и благодарность людям, с которыми работали. Я хотел, чтобы там было как можно больше детей, и прежде всего детей. Потому что взрослые должны это делать.
Я намерен в ближайшее время всерьёз лично заниматься социальными проектами. История любой семьи советского человека — очень сложная и странная. По линии отца у меня были знаменитые дворянские семьи, которых повырезали. Со стороны матери, они были купцами. Отец с матерью встретились в городке на Дальнем Востоке, мать — медсестра с её 40 рублями зарплаты, у меня детский дом, потом военное училище. Если бы государство советское в то время не проявило ко мне лично такое отношение, я бы прошёл бы, как Высоцкий говорил, пристеночком и вышкой кончил.
Сегодня непонятным для меня образом и по непонятным причинам государство не занимается этой проблемой, поэтому мы делаем свои программы и собственными деньгами их финансируем. Мы делаем специальный класс в православной гимназии и берём детей-силовиков, там где отцы погибли, там где на улице, мы обучаем детей. Я достаточно богатый человек, чтобы получать удовольствие от этого процесса, но помогать предпринимателям за свой счёт считаю полным идиотизмом и никогда этого делать не буду.
© ИА Русский Запад/аш