Сушкевич объяснила переписку об исправлениях бумаг о смерти ребёнка
Калининградский врач Элина Сушкевич, которую обвинили в убийстве младенца, прокомментировала свою переписку в Viber. На суде в четверг, 19 ноября 2020 года, неонатолог по-своему истолковала коррективы в документах о жизни и смерти малыша.
Элину Сушкевич и бывшего исполняющего обязанности главного врача калининградского родильного дома № 4 Елену Белую судят по обвинению в убийстве. По мнению стороны обвинения, доктора прервали жизнь недоношенного ребёнка. Представители стороны защиты парируют: у врачей не было мотива к убийству и убийства врачи не совершали. На данном этапе в стенах Калининградского областного суда исследуют экспертизу смартфона Элины Сушкевич. В частности, разбирают переписку, которую неонатолог вела с её коллегой, когда оказывала помощь новорожденному.
«Данные сообщения подтверждают мои слова о том, что мы с Астаховой (завотделением реанимации областного перинатального центра – прим. «Русского Запада») обсуждали лечение ребёнка, что я ей отправляла анализы и результаты измерения давления, - сказала Элина Сушкевич, детский реаниматолог, обвиняемая в убийстве ребёнка. - Она [Астахова] в комментарии пишет, что давление настолько низкое… Оно низкое, я подтверждаю. Также я пишу в сообщении в 9.18, что ребёнка я в таком состоянии не повезу».
В удалённой переписке с коллегой из перинатального центра неонатолог написала фразы «давление огонь» и «пока не поволоку».
«Здесь слово конечно другое, которое характеризует такое состояние, что слово «повезу» (в региональный перинатальный центр – прим. «Русского Запада») здесь нельзя применить, - пояснила суду Сушкевич. – Также есть сообщения, которые пишет Астахова о том что, как я понимаю, при смерти ребёнка будет исправлена документация, переписана так, что ребёнок родился на 22-й неделе гистации мертворождённым. Это касается только исправления документации и не имеет вообще никакого отношения ни к самому ребёнку, ни к ситуации, которая разворачивается в роддоме».
В 9.30 Сушкевич, по её словам, разговаривала с завотделением реанимации областного перинатального центра Екатериной Астаховой по телефону. Обсуждали лечение новорожденного Ахметова.
«Я могу предположить, просто сейчас уже точно не вспомню, что обсуждался вопрос повторного введения куросурфа, - сказала врач. – В 9.45 и 9.48 я интересуюсь её мнением, вводить ли повторно. Я консультируюсь с коллегой, заведующей отделением, потому что препарат куросурф вводится повторно через 6 часов. На тот момент ещё 6 часов не прошло. Также в инструкции препарата есть указание, что его рекомендуется вводить после стабилизации состояния новорожденного. Рекомендуется скорригировать ацидоз (на тот момент ацидоз у ребёнка ещё сохранялся), артериальную гипотензию, то есть, низкое давление, которое также сохранялось и гипотермию».
Консультации с Астаховой требовались Сушкевич, по словам самой подсудимой, для уточнения верности лечения, во избежание противопоказаний повторной инъекции куросурфа.
«Она мне ничего не ответила, у нас там было совещание около 10, - продолжила Сушкеви. – Потом ребёнок умер. Мы просто не успели дождаться этих 6 часов. Не скорригированы были состояния, которые у него были. Поэтому повторно куросурф не введён».
"Русский Запад" уже приводил позицию Элины Сушкевич о предъявленных ей обвинениях. Однако, ситуацию с исправлениями она прокомментировала впервые.
Калининградский областной суд
© ИА Русский Запад/пс